Петр Северов - Сочинения в двух томах. Том второй

— К дьяволу вашу таможню! — загремел Головнин. — Лучше скажите, давно вы видели лорда Маркерра?

— Только вчера… Он здесь, в Портсмуте.

— Прошу передать ему при встрече благодарность. Я уже убедился в дружбе англичан.

— Что вы хотите сказать, начальник?

— Это уже сказано. А к вам у меня вопрос: если бы на английском военном корабле был опознан подосланный шпион, как поступили бы с ним, мистер Лоу?..

Чиновник вздрогнул, но выразительно взглянул на рею.

— Так. Вы ответили. А теперь скажу вам откровенно: мне очень жаль и стыдно, что я вместе с вами служил на одном корабле.

Мистер Лоу выпрямился и отступил на шаг; тяжелая челюсть его отвисла, в глазах промелькнуло опасение. Возможно, он вспомнил ту абордажную ночь и русского моряка в бою.

— Вы хотите сказать… Это — подозрение? Но как вы смеете меня, офицера флота его королевского величества, подозревать?

Головнин указал на трап;

— Поспешите на берег. Сейчас мы снимаемся… Вы рискуете уйти с нами в море, а там…

Теперь и он недвусмысленно взглянул на рею.

Неожиданно при тучном теле мистер Лоу обрел и подвижность, и ловкость. Будто ветром сдуло его с палубы корабля в шлюпку. Уже издали он крикнул:

— Я знаю, вас успели снабдить другие агенты! Но вы не уйдете с рейда без ведома властей!

Головнин повернулся к нему спиной и кивнул своему помощнику, Петру Рикорду:

— Матросов — наверх!.. Мы снимаемся с якоря…

В тот день, уже в пути, он записал в дневнике: «…Все знают, что подлее, бесчестнее, наглее, корыстолюбивее и бесчеловечнее английских таможенных служителей нет класса людей в целом свете».

Все же свое разочарование в английском гостеприимстве он относил только к таможенному жулью, среди которого подвизались и шпики. Этот дрянной Лоу был, конечно, лишь исключением в среде английских офицеров. Другие офицеры, с которыми Головнину довелось служить, были людьми иного склада. В этих размышлениях в тишине каюты он даже пожалел, что погорячился и передал лорду Маркерру такие неприятные слова.

Далеко впереди, за океаном, его ждали более серьезные разочарования, о которых он не мог, конечно, подозревать.

Но пока, несмотря на томительную, почти двухмесячную задержку в Портсмуте, все шло хорошо.

Уже остался за кормой исхлестанный ветрами и прибоем, голый, скалистый, с растрепанными клочьями леса на макушке мыс Лизард, крайний юго-восточный мыс Англии, и впереди открывалась Атлантика — начало большого неизведанного пути.

Командующий английской военной эскадрой в заливе Фолс-Бей, что на мысе Доброй Надежды, неподалеку от Капштадта, командор Роулей нередко сетовал в кругу приближенных офицеров на свою злосчастную судьбу… В то время, когда у берегов Испании, Франции, Италии, Англии развертывались столь грандиозные события: разыгрывались морские сражения, ночные внезапные схватки, налеты, десанты, преследования и захваты трофейных кораблей, — словом, когда другие офицеры английского флота делали настоящую карьеру, — он, Роулей, был вынужден отсиживаться в этом глухом уголке планеты, куда даже известия с театра военных действий доходили с двухмесячным опозданием.

Хотя бы какое-нибудь незначительное событие скрасило эту тоскливую жизнь!.. Ну, скажем, вдруг появился бы французский корабль… Не плохо, если бы на нем оказались значительные ценности, или, и крайнем случае, важные государственные документы, или, на худой конец, два-три французских генерала.

О, тогда бы в Лондоне вспомнили о командире Роулее! Он представлял, как в Англии, в морском штабе, читают его торжественную реляцию о захвате вражеского корабля, как давятся от злобы штабные завистники, как слух о подвиге командора докатывается до королевского дворца…

Нет, сколько ни всматривайся в океан с высот, что окружают бухту, бескрайняя зыбкая равнина пустынна, и Роулею мог только сниться случайный призовый корабль.

Он часто уезжал в Капштадт. Все же в Капштадте было веселее; в игорном доме за карточным столом нередко происходили подлинные баталии; в театре можно было послушать певиц; наконец, в порту можно было встретить моряков, только что прибывших из Европы.

Уезжая из Симанштата — селения на берегу бухты Саймонс-Бей, — Роулей обычно поручал дела капитану Корбету. Капитан командовал фрегатом «Нереида» и, так как фрегат долгое время находился в ремонте, тоже томился скукой.

Они доверяли друг другу многое: долгие вечера и ночи им нередко приходилось коротать вдвоем… Мечта о захвате призового судна стала их общей мечтой. И мог ли ожидать капитан Корбет, что так внезапно, в ясную, штилевую погоду, среди белого дня, трофейный корабль войдет в Саймонс-Бей и бросит якорь напротив береговой батареи?..