Александр Яшин - «Открывать здесь!»

— Пересядь на диван, если можешь, — просит она, — я приберусь.

Игнат Александрович осторожно поднимается с кресла и, почти не разгибаясь, переходит на диван.

Жена собирает с полу исчерканные вкривь и вкось бумажные листки, складывает в пепельницу окурки, широкой ладонью сметает со стола в мусорную корзину табачный пепел, жженые спички.

— Как же мы дальше-то жить будем, батько, батько? — жалостливо упрекает она его.

Из кухни возвращается Наташа со стеклянной лопаточкой, на кончике которой вата, смоченная в йоде, подходит к отцу и вскрикивает:

— Ты горишь, папа! — и бросается тушить тлеющий на нем рукав пиджака.

Когда волнения улеглись, Игнат Александрович снова усаживается за письменный стол, ставит пепельницу слева от себя и рука его привычно тянется за сигаретой.

Но мать и дочь не уходят из кабинета. Переглянувшись, они опускаются на диван, ждут чего-то. Мать поправляет седые волосы, дочь — высокая, черноглазая, в легком шелковом платье — напряженно выпрямляется.

Игнат Александрович щелкает зажигалкой, закуривает и опускает глаза к бумаге. Дым обволакивает его лицо.

— Я для тебя интересную статью нашла, — говорит Ольга Сергеевна и протягивает ему раскрытый журнал.

— Это я уже читал, — говорит он, мельком взглянув на страницу. — Вы уж извините, я скоро кончу, тогда и перестану курить. Откройте форточку!

— Папа! — говорит дочь. — Скоро праздник…

— Да, скоро праздник, вот именно. До праздника-то я и хочу успеть.

— Сделай мне подарок к празднику, папа!

— Почему тебе одной?

— И тебе самому подарок, папа.

— Ну, ну?

— Брось курить совсем! Попробуй!

Игнат Александрович откладывает ручку в сторону и, глубоко затянувшись, смеется. Дым толчками выходит из его рта.

— Ах вот ты о чем! Чего ж пробовать, надо бросать сразу, раз и навсегда. Я сам давно этого хочу.

— Брось, папа! — умоляюще повторяет дочь.

— Конечно, брошу, иного выхода нет. Но для этого нужно морально подготовиться, чтобы не перестать писать.

— Разве ты еще не убежден, что надо бросить курить?

— Убежден. А бросить не могу.

— Значит, характера не хватает?

Игнат Александрович решает отшутиться:

— И характера хватает. Если хочешь знать, у меня железный характер: давно все врачи говорят — пора бросить курить, сам вижу, что пора, а все-таки не бросаю. Это ли не характер? — Потом он добавляет: — У Черномора вся сила была в бороде, у меня — в сигаретах. Я могу не курить, пока не сижу за столом. Месяц, два, три, полгода, наконец. Но сколько же можно бездельничать… Ладно, оставьте меня!.. — заключает он.

Странное дело: с тех пор как Игнат Александрович почувствовал и понял, что табак ему не просто вреден, а совершенно противопоказан, привычка к курению стала для него особенно дорога, она доставляет ему и муки и наслаждение.

— Ладно, оставьте меня, — повторяет он.

Мать и дочь поднимаются с дивана. Дочь выходит из кабинета, жена встает на скамейку перед окном, открывает форточку. В комнату врывается холодный осенний воздух, его поток продирается сквозь сизый дым, как струя светлой ручейковой воды в стоячем мутном пруду.

Открыв форточку, Ольга Сергеевна снимает с себя широкую шерстяную кофту и набрасывает ее на плечи мужа.

— Не простудись! — говорит она и сообщает как бы между прочим, как о чем-то совершенно обыкновенном: — Мишка покуривать начал.

— Как, Мишка? — встревоженно вскидывает глаза Игнат Александрович.

— Так, Мишка!

— В двенадцать-то лет?

— Вот то-то, в двенадцать. Дети переимчивы.

— Брось чепуху говорить, не верю!

— Твое дело! — говорит Ольга Сергеевна и тоже выходит из комнаты.

Оставшись один, Игнат Александрович долго перелистывает странички рукописи, но к работе не приступает. Он придвигает к себе перекидной календарь и записывает на листке от 20 октября: «Миша курит», и ставит жирный знак вопроса.

Время тянется медленно. Позвонил телефон — раз, и два, и три — он трубку не берет: в соседней комнате есть параллельный аппарат.

Но вот жена открывает дверь:

— Возьми трубку!

— Кто спрашивает?

— Юрий Семенович.

— Ты сама ему позвонила?

Ольга Сергеевна, не отвечая, закрывает дверь.

— Игнат, есть хорошая новость! — кричит в телефон Юрий Семенович, в прошлом его учитель, ныне друг. Кажется, он стоит где-то рядом.

— Ну?

— Что ну? Я перестал курить. Вот тебе и ну!

— Поздравляю! — с досадой говорит Игнат Александрович.

Знакомого щелчка в телефоне, когда на параллельный аппарат кладут трубку, не слышно — значит, Ольга Сергеевна слушает разговор.