Владимир Хазанский - Спросите у берез…

— Так вот, господин Лукашонок, — взглянул он на Василия, — мы обязаны не допустить развала в сельском хозяйстве. Вы как бухгалтер — человек грамотный и хорошо знакомый с сельскохозяйственным производством — должны помочь нам в наведении учета скота, хлеба и других продуктов в деревне Прошки. По всем неясным вопросам обращайтесь прямо к нам, в управу. Пропуск для проезда мы вам выдадим. Зайдите к секретарю, — возможно, он уже заготовлен. А теперь до свидания, желаю вам всяческих успехов.

Окрыленный и взволнованный, вышел Василий из управы. Думал о Владимире Симацком.

Много удивительного рассказывал ему Григорий об этом энергичном и мужественном человеке, ловко вошедшем в доверие к врагам. Пользуясь своим служебным положением, широкой возможностью общаться с людьми, Симацкий развернул в районном центре большую работу. Здесь у него были хорошие и верные помощники. Был среди них и Антон Игнатьевич Литвинов, на квартиру к которому Василий сейчас шел.

В этом небольшом домике с резными ставнями раньше, еще до войны, он бывал часто. Его хозяйка, Нина Михайловна, приходилась Василию двоюродной сестрой. Симацкому это было известно. От Литвинова он и узнал о деятельности прошковских комсомольцев и потому вел с Лукашонком откровенный разговор.

Теперь у Литвинова собирались коммунисты — вожаки партийного подполья. Под предлогом застольных бесед и игры в карты они обдумывали планы создания новых подпольных групп в близлежащих деревнях, способы срыва вывозок хлеба, намечали пути собирания партизанских сил.

Василий шел к Литвинову с каким-то новым, неизъяснимым чувством. Переступив порог домика, увидел: как и прежде, тишиной и покоем дышит здесь каждый уголок. По-прежнему приветлива хозяйка. И совсем не вяжется ее внешне беззаботный вид с тем, что слышит от нее родственник:

— Покушаешь, и сразу выбирайся из города. Пока еще можно, озером.

Как удачно все получилось! Хорошо, что на свете есть такие замечательные люди, как Симацкий. И что с такой доброй женской участливостью можно говорить об опасном деле. Что пришла к ним наконец желанная весточка с фронта.

Сев в лодку и отъехав на середину озера, Василий неожиданно для самого себя стал насвистывать что-то веселое.

— Не влюбился ли часом? — спросил старый лодочник у своего пассажира.

— Ага, дед, влюбился, — улыбаясь, ответил Василий.

— И в кого же это? В красну девушку, аль в теплую вдовушку?

— Ага… — неопределенно кивнул Василий.

— А-а-а! — словно что-то понимая, сказал старик и сильней стал грести.

С трудом добывали мы их и бережно хранили. Как немые свидетели событий лежали они на нашем складе. Но мы знали, что скоро они заговорят…

То, что Аниська узнала, очень ее удивило. Мишка — начальник! Скажи ей об этом кто-нибудь — ни за что бы не поверила. Но все так. Сама случайно раскрыла. Поутру выводила из хлева корову и слыхала, как во дворе старший брат говорил младшему:

— Сам смотри. Ты же начальник и должен думать. А если потребуется помощь — дадим.

Мишка — начальник! Это никак не укладывалось в сознании Аниськи. Правда, внешне он вполне солидный. По росту даже Григория перемахал. Только больно худой.

Но ему ведь нет еще и семнадцати. Как он может быть начальником над Владимиром Иосифовичем Вестенбергом? Тому уже больше двадцати лет, может даже двадцать два или все двадцать три. Он — умный, окончил педтехникум, был директором школы, а Мишка только его ученик.

Неужели он начальник и над Васей? Нет, этого не может быть! А как же понимать тогда слова Григория? Надо обязательно выяснить.

С этого дня Аниська совсем по-другому стала смотреть на брата. В сказанных им словах пыталась уловить иной, скрытый смысл.

Мишка часто исчезал из дому. Иногда приходил на рассвете, когда все спали, и, чтобы не будить домашних, забирался в сарай на свежее сено, которое сам же накосил. Часто за ним заходили товарищи. Они шли в сторону леса по одному, нередко с корзинками или ведрами, вроде отправлялись собирать грибы или ягоды. Но Аниська не видела, чтобы Мишка что-либо приносил домой.

Сейчас он опять готовится в дорогу. Во дворе его ждет Петр — замкнутый, неразговорчивый парень. Этот какой-то робкий. На вечеринках садится где-нибудь в уголке, не решаясь выйти в круг, пригласить девушку на танец. Хотя танцует, кажется, не хуже других. Чаще всего его вытаскивает Фрося Прошко — бойкая девушка. Она не отпускает от себя Петра ни на шаг. Говорят, что у них любовь.