Георгий Черчесов - Под псевдонимом Ксанти

— Знаете, товарищ Главный, чья армия перед нами? — спросил Хаджумар.

— Генерала Кильтмана.

— Того самого, что в сорок первом две недели преследовал нас.

— Ничего, он от нас далеко не уйдет.

— Вот и я говорю: мы его можем взять в мешок, — подхватил Мамсуров.

— Как это? — спросил Корзин.

— А просто: Кильтману необходимо стремительно форсировать реку, чтоб избежать окружения. Мы встанем у него на пути и…

— Ты не успеешь переправиться на тот берег.

— Зачем переправляться? Мы займем оборону на левом берегу.

— У Кильтмана танки, — закричал Корзин. — Он вас сбросит в реку.

— Не уверен, — возразил Хаджумар. — Он не ожидает, что мы пойдем на риск. Да и вы не дадите ему времени на подготовку удара.

— Чушь! — рассердился Корзин. — Твои кавалеристы устали, трое суток без сна… У Кильтмана девять дивизий. Значит, каждому из вас предстоит драться с девятью фашистами.

— Главный никогда не меняет своих приказов, — сказала будто сама себе Наташа, но так, чтобы ее услышал комдив.

— Товарищ Главный, не могу забыть сорок первый. Кильтман чувствовал тогда себя охотником, безнаказанно преследующим дичь. Теперь пусть сам испытает, каково дичи.

— Кровная месть кавказца?! — рассердился Корзин.

— Можете называть так.

— Без кавказских шуток, Хаджумар! — закричал Корзин. — Сейчас не сорок первый — зря рисковать не стоит. Приказываю в соприкосновение не входить!

Мамсуров покосился на Наташу, которая горестно покачала головой, неожиданно наклонился к самому аппарату и громко закричал:

— Куда вы исчезли, товарищ Главный? Я вас не слышу!

Наташа удивленно зыркнула на него отчаянными глазами и начала крутить ручку, но Хаджумар плечом слегка оттолкнул ее в сторону.

— Приказываю идти на юг! Приказываю идти на юг! — неслось из рации четко и громко. — Хаджумар, ты меня слышишь?

Наташа качнулась было к рации, готовая ответить, но Мамсуров удержал ее и, прижав палец к губам, приказал ей молчать, а сам закричал:

— Товарищ Главный! Почему молчите? Товарищ Главный!..

— Я вас слышу! Слышу! И приказываю вам отходить на юг! — надрывалась рация.

— Совсем не слышно, — пробормотал комдив. — Что у них могло случиться? — И выключил рацию.

— Согласно инструкции я обязана… — непреклонно начала Наташа.

— Ты не сделаешь этого. Я все беру на себя.

— Я слышала приказ.

— Он предназначен мне. — Хаджумар повысил голос. — Товарищ сержант, слушайте мою команду!

Наташа привычно вытянулась.

— Кругом! Три шага вперед, марш!

Наташа послушно выполнила приказ.

— Стоять смирно!

Из-за деревьев показался Крылов, вытянулся перед комдивом:

— Товарищ генерал, ваше приказание выполнено. В одиннадцать ноль-ноль все командиры полков и батальонов будут здесь.

— Прекрасно, — сказал Хаджумар и посмотрел на Наташу. — Товарищ сержант, включите рацию и передавайте шифровкой. — Он продиктовал ей: — «Члену военного совета фронта. Считаю возможным занять позицию на левом берегу реки и преградить путь отходящим дивизиям Кильтмана. Прошу поддержать это решение». Подпись моя. Повторите дважды.

Наташа неожиданно вскочила на ноги и заученно, громко, чересчур громко, высказывая тем самым свою обиду, закричала:

— Слушаюсь, товарищ генерал!

Комдив, скрыв улыбку, обернулся к Крылову:

— Мины расставляют?

Крылов непроизвольно, в тон Наташе, рявкнул:

— Так точно, товарищ генерал! — и, встретив удивленный взгляд Хаджумара, укоризненно глянул на улыбающуюся радистку. — По всему видно, что много танков у него.

— Много, очень много, — думая о своем, произнес Хаджумар и, подняв голову, попросил: — Сходи, Никитич, к минерам, проследи, чтобы был порядок.

— Прослежу, — вовсе не по уставу, просто и серьезно сказал Крылов и торопливо ушел.

…После того как комдив закончил совещание и отпустил командиров, замполит задал вопрос, мучивший его на протяжении всего обсуждения операции:

— Как мы устоим против танков?

— Риск, конечно, есть, Федор Федорович, — тяжело поглядел на него комдив.

— А зачем рисковать жизнью людей? — засомневался тот. — У каждого из бойцов есть матери, жены, дети… Всех нас ждут дома живыми.

Комдив нахмурил брови:

— Знаю, на что иду. И не могу обещать, что никто из нас не погибнет. Это была бы ложь. Предстоящий бой во многих семьях отзовется плачем. Но я знаю: в другой ситуации, чтобы разгромить девять дивизий Кильтмана, от нас потребуется в пять-шесть раз больше жертв. Ясно? В пять-шесть раз! Если не больше! Я это знаю — и иду на риск. Он необходим на войне… — Хаджумар, видя, что и замполит и Наташа смотрят на него косо, добавил: — Силой кулака можно одолеть одного человека, а силой ума — тысячи.