Валерий Дашевский - Чистая вода

Отдел артезианского водопровода я отыскал без труда. Я даже разыскал техотдел — тот самый, в каком мне надлежало запастись журналами и с их помощью переделать в конфетку насосную станцию № 6. Но я подумал, что дело терпит, и вошел в туалет — туалет и отдел, в котором мне предстояло работать, размещались друг против друга в конце коридора — я заглянул туда выпить глоток воды и пригладить волосы на макушке. Я как раз набрал воды в ладонь, когда в тихое журчание писсуаров вторгся целый рой посторонних звуков. На всякий случай я выглянул в коридор, и в тот же миг за дверью отдела кто-то крикнул «А!», потом еще раз «А?», потом «Какого же черта мне не сказали?!».

Я отворил дверь в отдел и вошел в приемную, разительно отличавшуюся от той, которую покинул. В ней только и было, что три письменных стола, покрытых облупившимся желтым лаком. За одним из них сидела пожилая секретарша, и, на мой взгляд, этой женщине самое время было затыкать уши. Потому что я открыл дверь с табличкой «Пахомов Олег Дмитриевич. Начальник отдела водопровода», — и громыхающий, яростный речитатив хлынул в приемную, как вода сквозь взломанную плотину:

— Мне не сказали!.. Нет!.. Не нужен!.. Я сказал: «Не нужен!..» Он не нужен мне, а я не нужен вам!.. Вы не спросили и прислали его ко мне!.. Вы приняли его ко мне на работу, а я его в глаза не видел! Потому что вам не нужен начальник отдела, с которым вы не считаетесь.

Я достал платок, вытер руку и облокотился о дверной косяк. Олег Дмитриевич Пахомов стоял ко мне лицом, и я улыбнулся — внешностью и тембром голоса он до смешного походил на Винни-Пуха из мультфильма. Только смешного здесь было мало, потому что тучный человек в расстегнутом пиджаке глядел на меня блеклыми от ярости глазами и орал так, что Мироян наверняка слышал его этажом ниже без посредства телефона. Не знаю, что меня больше изумило: мощь его легких или то, что он принимает нарушение субординации так близко к сердцу.

— Так пусть этот специалист возвращается к вам, вы пришлите его ко мне, а я, если я вообще сочту нужным, пошлю его в отдел кадров! — крикнул Пахомов и швырнул телефонную трубку.

Я стоял в дверях кабинета, выдерживая его возмущенный взгляд. Он молча разглядывал меня, стоя у окна и вложив руки в карманы брюк, — тучный, большеголовый, коренастый, с коротким ежиком и тяжелым лицом. Я видел, как на лбу у него собираются капли. И под его взглядом я вдруг разом почувствовал, что не брит, что не спал ночь, и ощутил во рту такой привкус, будто отведал хозяйственного мыла.

— Здравствуйте, — сказал я. — Во-первых, я и есть этот молодой специалист. Во-вторых, я никуда не пойду и ниоткуда не вернусь. Я с места не двинусь. В-третьих, думаю, вы объясните, почему так огорчены моим назначением?

Олег Дмитриевич шумно перепел дух, отодвинул обитое черной кожей кресло и уселся за письменный стол.

— Потому что я должен доверить вам семнадцать человек штата и станцию, которая дает четверть подачи всего отдела, — сказал он нехотя.

— Сколько же у вас всего станций? — спросил я.

— Двадцать восемь. Не у меня, у города.

— Вот как, — сказал я.

— Да, — сказал Пахомов. — Именно так.

— Выходит, не будь я молодым специалистом и начни с вас, вы не приняли бы меня на работу начальником станции?

— Разумеется, нет, — сказал Пахомов.

— Знаете, я, пожалуй, сяду, — сказал я ему.

Я обошел стол для совещаний, пододвинул себе стул и сел.

— Так вы считаете, что я не подхожу для этой работы. Но почему?

— По всем статьям.

— Вы не могли бы выразиться яснее?

— Послушайте, — он вынул из нагрудного кармана пиджака карандаш и постучал им по крышке стола. — Прежде всего, вы не электрик. У вас, насколько мне известно, диплом сантехника. Это не главное, можно переучиться. На шестой станции за последние два года сменилось несколько начальников. Мне нужен туда человек, скажем, на десять лет. Вы не будете там работать.

— Десять лет? — переспросил я. — Вам не кажется, что дать обещание на десять лет вперед, по меньшей мере, опрометчиво?

— Вот-вот. — Он постучал карандашом по столу. — В том-то и дело.

— Ловко, — сказал я и почувствовал, что кровь приливает у меня к лицу. И я подумал: «Поспокойнее. Один бог знает, сколько тебе с ним работать». И тут же услыхал свой голос так, будто он шел со стороны: — Так вот за чем остановка — чтобы я пообещал проработать у вас десять лет? Но я еще не узнал, есть ли у вас премии. Что, если сто двадцать рублей мне маловато? Я не спросил, какой у вас рабочий день. Что, если он ненормированный? А как обстоит дело с жильем? Вдруг у вас ждут квартиру до седых волос? Но я промолчал и на этот счет. Зато с места в карьер я должен обещать работать у вас до пенсии. Это можно пересказывать как анекдот, вы не находите?