Борис Леонов - Солдаты мира

Он и до этого видел, как действует Климов. В сравнении с ним другие — тюфяки.

«Что же я здесь лежу? Что они делают? Они всерьез…»

Когда Климов прыгает на противника и кричит при этом так, что дрожат стекла в спортзале, когда он делает подсечку и бросает напарника спиной на маты, все догадываются, как он будет делать это по-настоящему…

Ах, что он делает! Божко с ним не справится, не справится, это видно.

«Что же я!» — Поликарпов с автоматом на изготовку бежит к ним, увязая в снегу. «Сейчас… я обозначу… скажу: «Чур, все…» Сейчас». — И неожиданно его кто-то толкает, он падает, ничего не соображая.

— Готово? — это голос Климова, хриплый, с кашлем.

— Да не раздави ты его! — А это Божко. Заботится! Поздно.

— Отлично! — Значит, это его Назиров повалил, корешок, друг до гробовой доски. С вами тоже все ясно.

Ризо поворачивает Поликарпова на спину.

— Отлично я тебя? — он смеется, зубы оскалены, он еще не успокоился. — Ты знаешь, как летел? Во! Лучше, чем сальто! Как козочка летел! Я сильно не хотел, — счастливо смеется он. — Как козочка…

Поликарпов отворачивается, смотрит на Климова, на устало сидящего в снегу, прислонившись к дереву, Божко. Вот мы и попали «в плен».

Климов вешает себе за спину автомат Божко. Поликарпов слизывает соленое с губ.

— Понесешь. Я тебе его специально выделил: он у нас самый легкий… Кричать не будешь? — без улыбки Климов спрашивает Поликарпова. — Будешь умницей?

Поликарпов молчит. Глупость какая-то. Детский сад. Дурака валяют… «Эх, Божко, Божко! Трепло — вот ты кто!»

— У нас в разведке, если черепок пустой, делать нечего, — говорит Божко, сидя на подоконнике, а Ризо согласно поддакивает и завистливо смотрит, как он почти правильно берет аккорды. Поликарпов слушает.

— Капитан поставил задачу: к восемнадцати ноль-ноль доставить «языка». Из соседнего полка. Танкиста. Ну, мы думали, думали… Проще всего залечь под забором. Первого, кто через забор повалится, повязать и — под мышку. Но это скучно. Вариант отпадает. Надо что-то мудрее. Вот тут наш Ризо и отличился… Залегли мы в кювете у дороги, которая в танковый городок ведет. Маскировочка — пять с присыпкой, лежим, ждем. Правда, холодновато. Ризо морзянкой на зубах стучит. Градусов пятнадцать. Минус. Ноги коченеют, а машин, как назло, нет. Ждали долго, часа полтора. Точно, Ризо? Ну, полчаса… Наконец, едет коробочка, крытый «Урал». Номер на бампере наших друзей-танкистов. Едет он, приближается к нам и там, где ему положено, тормозит. Все по нотам. Мы не дышим. Открывается дверца, на дорогу прыгает деловой такой, румяный, прямо картинка, прапорщик. И — цоп за куртку! А дело в том, что Ризо на дорогу бросил новую десантную куртку, еще почти ненадеванную. Как приманку. Кто же мимо такой куртки проедет! Только прапорщик за этой курткой нагнулся, мы — бац, из кювета вылетели и в десять секунд с ним справились. Прапорщик только глазами хлопал, смотрел, как мы шофера складывали аккуратно в кузов. В кузов мы и прапорщика посадили. Машину к штабу полка подогнали, «языков» на себе тащить не пришлось. А когда представили их в штабе и доложили, что задание мы выполнили досрочно, к семнадцати ноль-ноль, начальник разведки здорово ругался: этот прапорщик, оказывается, с ним в одном подъезде живет. Но мы же не виноваты!

— Я откуда знаю, кто где живет? Откуда знаю, кто сосед? — говорит Ризо.

Поликарпова переводят под дерево.

— Помнишь, куда? Не заблудишься? — спрашивает Климов.

— Отлично, — капюшон маскхалата Ризо мокрый, хоть выжимай.

— Ну, с богом, ефрейтор…

Внезапно в лесу раздается длинная, патронов на десять, автоматная очередь. За ней другая, еще. Эти короче. Где-то не очень далеко, рядом, в той стороне, куда побежал лейтенант.

Климов бросается на выстрелы. Он ломится прямиком через кусты, взрывает снег, на ходу успев показать Ризо кулак:

— Будь осторожнее!

Треск очередей доносится теперь откуда-то слева, слышится он глуше, но там, куда бросился Климов, вдруг раздается новая очередь. На несколько секунд автоматы растерянно замирают. Снова очередь, правее. Еще одна, правее и дальше.

«Климов отвлекает на себя, путает», — догадывается Поликарпов. Теперь выстрелы раздаются в нескольких местах сразу. «Запутались наши. Эх, Божко, Божко… Сейчас Ризо поведет меня, а ты останешься у дерева, как баран, и будешь молчать, как Бобик». Он понимает: Ризо приведет его к месту сбора, спрячется и будет ждать до условленного времени свою группу. Если не дождется, понесет «языка» в полк. «Он-то донесет, сомнения нет. А меня выбрали, потому что я неопытный, — обиженно думает Поликарпов. — Но в следующий раз вы удовольствия такого не получите! Не на того напали, следующего раза не будет!»