— Ушел куда-то, — говорит Роман Михайлович.
— Почему же — ушел? А все другие занимаются, — хмурится Степан Ильич. — Нет уж, Роман Михайлович, давайте так договоримся: один за всех, все — за одного в ответе, требования общие для всех и для каждого в отдельности. По секрету сказать, думка у меня есть одна относительно вашей бригады, и хотя рановато говорить об этом, но утаивать от вас не буду, чтобы вы заранее ориентировались в своих действиях на это. Думаю, что у вас есть все данные, чтобы вступить в соревнование за звание бригады коммунистического труда. Но крепко подумать вам об этом придется. Тут уж никакая мелочь не должна оставаться вне вашего внимания. Коллектив у вас должен быть по-настоящему крепким, честным и чистым во всех отношениях.
Степан Ильич сразу уловил, какой живой огонек интереса вспыхнул в глазах ребят. Да, они уже слышали о коммунистических бригадах. Но эти бригады были где-то, никто на стройке еще не видел рабочих, добившихся такого высокого звания. А вот сейчас парторг говорил о том, что они — и Леня Жучков, и Коля Зарудный, и Василий Вихрецов, и Михаил Чередник и все другие из комплексной бригады — будут вскоре соревноваться за это звание. Необычные чувства волновали ребят, с удивительной ясностью все осознали: коммунистические бригады — это не кто-то, ведь они сами могут быть одной из этих бригад.
Неожиданно прозвучал звонкий удар: обеденный перерыв окончен; но никто из ребят пи слова не сказал о несостоявшемся обеде.
— Роман Михайлович, — сказал Астахов, задерживая Шпортько. — Вот Лобунько настаивает, чтобы всю вашу новую бригаду завтра с обеда направить к соседям, в строительно-монтажное управление. Пришлось нам с начальником стройки бой сейчас выдержать, все-таки сорок человек отрываем от работы. Как ты на это смотришь?
Вскоре договорились, что лучше, конечно, побывать в передовом стройуправлении всей бригаде, но для этого надо продумать весь ход экскурсии, чтобы она принесла больше пользы.
— Да, кстати, неплохо бы ребятам понаведаться в больницу к Киселеву, — сказал парторг Виктору. — Организуй, пожалуйста, это. Адрес я вам дам, — и помолчав, добавил: — Парень-то, оказывается, вел себя с этими ворюгами, как мне сообщили в милиции, просто самоотверженно. Это можете и всем ребятам говорить, чтобы не было кривотолков. Ты что хотел, Вихрецов? — неожиданно спросил он паренька, робко ожидавшего, когда парторг освободится. — Да ты подходи, подходи ближе, если что ко мне есть…
Вихрецов подошел, смущенно глянув на Лобунько и Романа Михайловича:
— Да у меня… Может, вечером я зайду?
— Смотри, конечно, — согласился Степан Ильич: — А если Лобунько и Романа Михайловича стесняешься, то напрасно. Что я не додумаю, они помогут.
— Плохо дома у меня, Степан Ильич, — хмуро сказал Вихрецов. — Хоть беги.
— С женой плохо? — насторожился Астахов, зная, что Василий Вихрецов только весной женился.
— Нет, не с ней, — покачал головой Вихрецов. — С родителями ее никак не могу поладить.
Оказалось, что родители жены Василия, люди зажиточные, очень крутого нрава, никак не могут примириться с тем, что их дочь Настенька вышла замуж за простого плотника.
— С работы придешь и, если Настеньки нет, даже на стол чашки с супом не поставят. Примак, говорят, ты, а примак — это все равно что батрак…
— Так прямо и заявляют? — нахмурился Степан Ильич.
— А что мне на них наговаривать-то, родня как-никак они мне, — вздохнул Василий.
Вихрецов замолчал, а Степан Ильич задумался, как помочь человеку. Сказать ему, что квартир у стройки сейчас нет? А он пришел за помощью, уверенный, что партийная организация не оставит его в беде.
— Н-да, Вихрецов, — качнул головой Степан Ильич. — Квартирный вопрос — это очень больное место во всех организациях. Как же быть нам с тобой? У ее родителей нельзя тебе оставаться. Разве найти частную квартиру? Дороговато, конечно, будет.
— Степан Ильич, — вмешался Лобунько, — а мне кажется, что Вихрецову один выход — строить свой дом. Ссуду ему дадут, а построить ребята наши помогут. После работы устроим несколько воскресников, знаете, какая ему помощь будет?
— Хм… Верно это, конечно, — согласился Степан Ильич. — Мы даже некоторыми стройматериалами поможем. Но… Сможете ли вы договориться, Лобунько, на этот счет с ребятами?
— Сможет, — вступил в разговор Шпортько. — Он ведь, Вихрецов-то, из моей бригады, вот мы своих орлят и организуем на это дело. Еще какой дом отгрохаем. Верно, Василий? — улыбнулся он Вихрецову. Но тот ошеломленно смотрел то на Астахова, то на Романа Михайловича и Лобунько, не в силах что-либо сказать. Разве мог он подумать, что его просьбу примут так близко к сердцу?
Читать дальше