Фазиль Искандер - Сандро из Чегема. Том 2

Эту тонкость я попытался объяснить Автандилу Автандиловичу, то есть, почему именно он ввел в свое исследование молодого сотрудника редакции, но, как всегда в таких случаях, слишком подробное алиби порождает новые подозрения.

— Знаешь что, ты мне не морочь… — сказал Автандил Автандилович, мрачно выслушав меня.

— Знаю, — сказал я и замолк.

— Откуда он мог узнать про наши редакционные дела? — спросил он и, слегка покосившись на вентилятор, добавил: — Про некоторые…

— Он же здесь был, — сказал я, — даже к вам заходил.

В летнее время у нас отдыхает довольно много именитых людей из Москвы, которые нередко заходят в редакцию, так что запомнить тогда еще мало известного социолога Автандил Автандилович явно не мог. На это я и надеялся.

— Такой маленький, рыжий? — спросил он, возвращая лицу брезгливое выражение.

— Да, — сказал я, хотя он был не такой уж маленький и совсем не рыжий.

— Хорошо, — сказал Автандил Автандилович, немного подумав. — Чем докажешь, что не ты ему все рассказал, даже если не ты писал?

— А разве ему недостаточно было пролистать нашу подшивку? — спросил я.

— А что такого, — сказал Автандил Автандилович, — подумаешь, два-три материала.

Ничего себе два-три! Но я не стал затрагивать эту болезненную тему. В это мгновение мне в голову пришел дерзкий, но довольно точный аргумент, и я постарался его скорее выложить, пока меня не подточила рефлексия осторожности.

— Если бы я собирался вредить своей газете, — сказал я, — то я, знаете, о чем бы ему рассказал?

— А что? — тревожно оживился Автандил Автандилович.

— Я бы, например, рассказал ему, — продолжал я внятным голосом, — как проходила дискуссия с северокавказскими коллегами и как потом все мы участвовали в открытии ресторана «Водопой Козлотура», ныне переименованного…

— Знаю, — поспешно перебил меня Автандил Автандилович и внимательно заглянул мне в глаза с целью узнать, помню ли я, как проходила дискуссия, и, почувствовав, что помню, добавил: — За дискуссию целиком и полностью отвечал Платон Самсонович, а ресторан…

Тут он запнулся и опять посмотрел мне в глаза, стараясь определить, помню ли я ресторан, и, убедившись, что я и ресторан хорошо помню, добавил:

— А что ресторан?.. Скорпионы… Стихийное бедствие…

— Конечно, — сказал я примирительно, — но если бы он узнал обо всем этом, он бы, сами понимаете, как разукрасил.

— Тоже верно, — согласился Автандил Автандилович, и по его глазам пробежала тень воспоминаний о том незабвенном дне. — Ладно. Иди, — сказал Автандил Автандилович и, потянувшись рукой к кнопке вентилятора, вдруг остановил руку и застыл. Я вышел из кабинета и только в предбаннике у секретарши заметил, что так и протопал через рассыпанный цемент.

Картины того дня разрозненными клочьями, кружась, мелькали и падали перед моими глазами, пока я шел к себе в кабинет. Некоторые из них, словно сохранив свой кусок шума, взвизгнув, гасли до того, как я успевал понять, что они означают.

Безумие, как их сложить?!

Дискуссия на тему «Козлотур вчера, сегодня, завтра» была посвящена, как это следует из ее названия, сегодняшним достижениям и завтрашним путям козлотуризации сельского хозяйства. На дискуссию были приглашены в первую очередь северокавказские коллеги по турокозу, а также работники сельского хозяйства нашего края, уже связавшие свою судьбу с козлотуром, и те, кто был близок к тому, чтобы это сделать, если козлотуризм будет объявлен генеральным направлением в животноводстве Кавказа и Закавказья.

Следует сказать, что в нашей республике все еще оставались упорствующие противники козлотуризации, продолжавшие сомневаться в возможностях нового животного.

Генеральный план Платона Самсоновича, заведующего моего отдела, заключался в том, чтобы:

а) окончательно разгромить разрозненные ряды собственных маловеров;

б) на основании успехов козлотуризацин нашего края окончательно утвердить общесоюзное название нового животного — козлотур — и отбросить северокавказское название — турокоз, — как не оправданное научными показателями проявление узколобого, местного патриотизма;

в) утвердить наш край как базу всесоюзной козлотуризации в будущем и на этом основании получить уже в настоящем ожидаемые субсидии министерства сельского хозяйства.

Кстати, ответственный представитель министерства сельского хозяйства прибыл за два дня до дискуссии и уже был ознакомлен с двумя-тремя самыми живописными уголками Абхазии. Кроме наших общеизвестных успехов по козлотуризацин в таких вопросах, как организация научного центра, немалую роль играет красота, живописность местности, где располагается научный центр, а также мягкое, не переходящее в гастрономический садизм гостеприимство аборигенов. Все это, разумеется, есть и на Северном Кавказе, но, чтобы сравняться с нами, им бы пришлось искусственно создавать Черное море да еще поддерживать в нем приятную для столичных работников температуру. Поэтому мы еще до дискуссии имели самые высокие шансы на субсидию.