Фазиль Искандер: Сандро из Чегема. Том 3

Омар привязал наших лошадей к боковой стене дома. За домом виднелся целый городок ульев. Их было много, не меньше ста колодок.

Я смотрел на Омара. Точно так же, как и Кунта, он не только не постарел за последние тридцать лет, но даже стал выглядеть благообразней. У него даже лицо слегка округлилось, хотя он все еще выглядел человеком суховатого телосложения.

В далеком, самом раннем детстве я гостил у них в доме, тогда еще была жива его первая жена, которую он, участник мировой войны, шестнадцатилетней девушкой привез из Польши. Она говорила по-абхазски с немыслимым акцентом и белила свою кухню наподобие украинских хат. Над ее акцентом и над ее белой кухней чегемцы добродушно посмеивались.

Со времени смерти своей первой жены он долгое время не женился и, только став глубоким стариком, женился во второй раз. Но недавно, не выдержав его вздорного характера, жена ушла от него в свою деревню. Об этом рассказал нам Кунта.

— Проходите наверх, — предложил нам хозяин и пропустил нас вперед. Взгляд мой упал на каменные ступеньки лестницы, и сердце у меня сжалось. Это были ступеньки лестницы дедушкиного дома, и каждая выемка и трещина на этих белых камнях была знакомой, как морщины родного лица. Видно, человек, купивший дом, все забрал, кроме этих ступенек, а потом их прибрал и приспособил к своему дому этот неугомонный Омар.

— Глупость подымается по нашим ступеням, — тихо сказал мне дядя Сандро, кивая на лестницу.

— Дельце у меня к тебе есть, Сандро, — сказал хозяин, когда мы уселись на веранде.

— Что за дельце? — спросил дядя Сандро.

— Дай время, расскажу, — ответил хозяин и ушел на кухню, чтобы приготовить нам чего-нибудь поесть.

Пригнав к воротам дома своих коз, явился Кунта со своим воспитанником. Хозяин приспособил своего брата крутить над огнем вяленое мясо, а сам приготовил мамалыгу.

Мамалыгу, дымящуюся в тарелках, вместе с шипящим мясом принесли на веранду и поставили на стол. После этого хозяин принес из кладовки большую тарелку с медом в сотах, чурчхелы и графин с чачей адской крепости.

Кунта прислуживал за столом, подливая нам чачу и подкладывая куски мяса, очень соленого и очень вкусного. Мальчик, мерцая своими темными глазищами, тянул ко рту то кусок меда в сотах, то кусок жареного мяса. Дядя Сандро несколько раз призывал Кунту сесть за стол, но Кунта скромничал и продолжал обслуживать нас.

— Оставь его, — прикрикнул хозяин дома, — налопается еще, не бойся!

Дельце, о котором просил хозяин, касалось его сбежавшей жены. Начал он издалека, говоря, что он уже не мальчик, чтобы есть что попало и как попало, а человек в летах, и ему нужен человек, который мог бы приготовить и подать ему пищу. Была у него хозяйка, да вот он, видно, не сумел прибрать ее к рукам, и она отправилась к себе домой в село Атары. И несмотря на то, что он подсылал к ее родственникам стоящих людей, чтобы родственники пристыдили и отправили ее назад, она не возвращается, и он от этого всего терпит неприятности и имеет неисчислимые убытки. Дядя Сандро обещал найти дипломатический путь к сердцу его сбежавшей жены и ее родственников.

Поуспокоившись относительно будущего своей семейной жизни, старик развеселился и стал рассказывать о своих военных подвигах во время Первой Мировой войны. Он тогда служил в «дикой дивизии», и она, по его словам, дралась во многих странах, нагоняя ужас на своих врагов. По его словам получалось, что во всех странах они отлично дрались, и только в Венгрии, по его словам, они сильно осерчали и отказались драться, потому что там обещали выдать корм лошадям, но не выдали его. Для большей убедительности он притащил шашку, вытащил ее из ножен и довольно бесцеремонно размахивал ею над нашими головами, показывая, как бойцы «дикой дивизии» и он сам напополам разрубали врагов.

Я спросил у него, как ему удалось так влюбить в себя юную полячку, что она, навсегда покинув родину, приехала в Абхазию. Он почему-то рассердился на меня и отвечал, как это она могла влюбиться в него, когда ему было сорок лет, а ей шестнадцать: силой он взял ее!

Через некоторое время в графине кончилась водка, и старик послал меня в заднюю комнату, объяснив, что там бочонок и шланг. Естественно было ожидать, что он за водкой пошлет Кунту, но он послал меня. Я понял, что к ключевым позициям своего хозяйства он Кунту не подпускает.

Бочонок с водкой стоял на приземистой скамье. Я присел на корточки, вытащил втулку из бочки, сунул туда шланг и несколько раз пытался вытянуть оттуда струю, но струя не вытягивалась. Я понимал, что надо несколькими большими глотками отсосать водку, а потом подставить графин. Но водка была слишком крепкой, и, прежде чем жидкость вливалась в меня, я успевал задохнуться от паров спирта, и струйка, которую я вытягивал, оказывалась слишком хилой и быстро иссякала.