Тамара Каленова (Заплавная) - Не хочу в рюкзак. Повести.

— Хорошо, — сказала она. — Пусть новенький останется с завязанными глазами.

Вести его под руку доверили Мише Николаеву, который только что оставил изолятор. За ними — гурьбой ребята. Впереди всех вертелся Косовский и командовал:

— Быстрее!.. Тише, здесь яма!

Лида шла позади всех и думала: «Не захотели забыть Капустина... Сначала не замечали, потом дразнили... А теперь поступают так, как он когда-то им рассказывал. Непостижимый народ!»

Ребята подвели новичка к обрыву.

Юрка артистическим жестом сдернул с глаз мальчика повязку.

— Ух ты!.. — вырвалось у мальчугана громко и восхищенно.

Перед ним насколько хватал взгляд лежало безбрежное море.

Оно играло разнообразными цветами — от зеленоватого до розового. Необозримая голубая даль манила и зачаровывала. Где-то на краю горизонта тревожил голубизну лоскуток белого паруса.

Лида понимала, почему все застыли и примолкли: вместе с новичком они сами как бы впервые увидали эту неповторимую красоту.

«Милые вы мои... — растрогалась Лида. — Вот отчего вы спешили, вот почему повязка на глазах новенького... Хотелось именно так показать ему свое море».

— Лидь Фингенна, спустимся, а? — просительно предложил Миша Николаев, кивая на вертикальный обрыв.

Лида замотала головой.

«Хватит. Здесь уже вступает в закон главнейшая сила — страх за ваши руки-ноги... Хотя... по-человечески понятно и это: так хочется на глазах новичка доказать свою неустрашимость!»

— На футбол опоздаем, — желая отвлечь ребят, вроде бы невзначай сказала Лида.

Все оживились, забеспокоились: в этом году врачи впервые разрешили футбол. Семиклассникам. В виде исключения в команду были включены от шестого «В» Ирфан и Юрка Косовский, как самые здоровые и хорошие игроки.

— Айда! — раздались голоса.

И все отхлынули от обрыва. Лида облегченно вздохнула.

— Ну, давай знакомиться, — предложила Лида новичку. — Я — Лидия Афиногеновна.

— Ага, — согласно кивнул головой мальчик. — А я Кирей.

— Кирилл? — улыбнулась Лида.

— Ага. Кирей.

Лида положила руку на его плечо. Какой же он покладистый и все-таки упрямый...

— Тебе нравится здесь? — спросила она.

— Ага. Плохо, санок нет, — ответил он.

— Юг, Кирюша! Здесь снегу и не бывает. Ты огорчен?

— Ага! Да и то: перед отъездом накатался, все мослы оббил, — сообщил Кирей.

«Ага»? — с облегчением подумала Лида. — Твое «ага» просто звук — не слово. Ну, тогда будет понятнее»

— Футбол любишь? — спросила она.

— Ага! Никогда не видел.

— Ну, ничего, это дело поправимое... Пойдем скорее, я тебе на поле расскажу что к чему...

И они прибавили шагу, чтобы не отстать.

Юрка и Ирфан примчались на стадион первые. Вскоре подошли остальные. Девочки стайкой расположились на краю поля. Кирей жался к Лиде.

Лида взглянула на него. Он не проявлял ни малейших признаков азартного волнения, которым были заражены все ребята.

— Держись, ребя-я! — завопил кто-то рядом.

Кирей вздрогнул и прижался к Лиде. Она погладила его по плечу: ничего, привыкай...

Через несколько минут на поле завязалась ожесточенная борьба. В воротах седьмого «В» стоял гордый, несокрушимый Ирфан, защищая их не столько мастерством, сколько своим телом. Между ним и воротами противника метался беспорядочный на первый взгляд клубок из мальчишеских тел, который изредка распадался от свистка судьи.

Вдруг у ворот, которые защищал Ирфан, произошла свалка, и оттуда донесся чей-то пронзительный крик:

— Ой-ёй!

— Что такое?! — Лида бросилась на поле. На земле корчился Юрка Косовский. Лицо его было бледно, испуганно, глаза сухи и широко открыты.

— Юрка, ты что это? — в отчаянии спросила Лида.

Он корчился и не отвечал.

— Ничего страшного, — успокаивал Лиду подоспевший учитель физкультуры.

Лида его не слышала. Она взяла Юрку на руки и понесла в санчасть.

«Что же такое с ним?! Только бы не перелом и не сотрясение...» — думала она по дороге.

В санчасти никого не было — перерыв. Тогда Лида открыла ближайший класс. Усадила Юрку на парту.

И только теперь разглядела. Оказывается, он глубоко рассадил коленку.

— Сейчас, сейчас, — успокаивающе говорила Лида, доставая из аптечки бинт, йод, вату.

Быстро намотала вату на ученическую ручку, обмакнула в йод.

— Вот сейчас промоем.

Она никогда не подозревала, что Косовский может так бояться! Он глядел на нее затуманенными глазами: в них был страх.

Лида осторожно провела ваткой по краю раны.