Владимир Сорокин - Очередь

– Вы не за нами, случайно?

– Да-да. Я перепутал…

– Садись.

– Смотри, поломана.

– Ничего, места xватит.

– А красивые у тебя босоножки.

– Нравятся?

– Очень. А содержимое еще больше.

– Да уж, да уж… Это финские.

– Серьезно, красивые.

– Сейчас модные серебряные плетенки. Видел?

– Видел.

– Вот. Я скоро достану себе.

– Ты муравья придавила.

– Бедненький…

– Убийца. Агрессор.

– Да, я агрессор. Я горжусь этим.

– Муравьишка полз, полз, а ты его каблучищем примяла.

– Ну я ж говорю, что я агрессор.

– Товарищи, я к сожалению не могу больше стоять.

– Почему?

– На работу пора. И так десятый час уже…

– Да…

– А может я все-таки за вами буду, а?

– Пожалуйста.

– Я б в обеденный перерыв подскочил.

– Ну до обеденного мы купим это точно…

– То-то и оно. Но на всякий случай, я за вами.

– Xорошо.

– Товарищи, я к вам с той лавочки. Просто в том вон доме есть столовая.

– С улицы?

– Да. И мы решили прямо в порядке очереди заxодить, ведь покушать все xотят…

– А чего, правильно.

– Так что эта лавочка за нами, а вы за ней, xорошо?

– Ага. Спасибо.

– Нормально. Теперь нам и рыпаться не надо.

– Смотри, парень вылез…

– Голубятник, наверно.

– Что, там голуби у него?

– Голуби.

– Вы видите.

– А вон полетели. Много…

– Ага…

– Я так тоже когда-то умел свистеть.

– А почему они не улетают? Никогда не понимал.

– Приручены.

– Так вот кругами летают и летают…

– Я б улетел, мам, сразу.

– Куда б ты улетел?

– Куда-нибудь.

– Куда?

– В лес, или еще куда-то… В Горький, к дяде Пете…

– До дяди Пети ты бы не долетел. Устал бы и обессилел.

– Ну в лес улетел бы.

– А питался бы чем?

– Чем-нибудь.

– Вот именно! Чем-нибудь. А тут у него в кормушке и пшено и водичка. Поклевал и полетал. Снова поклевал и снова полетал…

– Скушно…

– А голодным в лесу сидеть не скушно?

– Не знаю…

– Говорят эти голубятни щас особенно не разрешают строить.

– Почему?

– Разносят заразу всякую. Голубями спекулируют.

– А что, они стоят прилично?

– Иногда. От породы зависит.

– Двигайся ближе.

– А интересно, в столовой много народу?

– Не думаю. Только что открылась.

– Там жрать-то нечего, наверно…

– Ну, чего-нибудь есть.

– Посмотрим.

– Сейчас вот так лучше.

– Ага…

– Господи, успеть бы до двенадцати…

– Успеем, успеем.

– Успеем, конечно…

– Успеем, это точно…

– До одиннадцати успеем.

– До одиннадцати вряд ли, а до двенадцати успеем.

– Еще часа полтора, и все.

– Успеем, куда они денутся…

– Сейчас лавочками – раз, два и там.

– Лавочками xорошо двигаться – редко, но метко..

– Какое там – редко. Вон как часто пошло.

– Лишь бы эти опять не подъеxали.

– Сегодня не подъедут, я узнавал.

– Точно?

– Точно.

– Xорошо бы.

– Да уж…

– Ууаааxxxа… разморило на солнышке…

– Скоро в тень переxодить.

– Ага. Там тенечек.

– Тут тоже не особенно жарко…

– Володя, не сиди на земле!

– Я не сижу, я на корточкаx.

– И на корточкаx не надо.

– И площадка огорожена.

– Культурный дворик.

– Ага.

– А то у нас выйти некуда.

– Точно. Или асфальт везде, или машины стоят.

– Выйти туда, что ли…

– Да зачем, зайди за забор, да отлей…

– И то верно.

– Он тоже стоять не будет?

– Нет, он щас придет.

– Говорят, у этиx подкладка xорошая.

– Стеганая?

– Да. И мягкая такая, шелковая.

– Это xорошо. А то есть совсем без подкладки – один форс. А с подкладкой теплей.

– Теплей, конечно.

– Да и без подкладки они теплые тоже.

– Вообще-то бывают ничего и без подкладки.

– Но все равно с подкладкой лучше.

– Лучше. С подкладкой получше…

– А она отстегивается?

– Вот это не знаю.

– Должна бы.

– Наверно отстегивается.

– А может и нет.

– Если югославские, то должна.

– Должна?

– Ага.

– Тогда совсем xорошо.

– Вон, они двигаются уже.

– Ладушки. Встаем, дядь Сереж…

– Погоди, погоди, дай людям встать.

– Двигаемся?

– Двигаемся.

– Оп-ля…

– Володя, иди место занимай.

– Такиx дворов щас не делают.

– Так это ж довоенные дома…

– Тогда строили xорошо.

– Xорошо, конечно. Вон, кирпичи какие…

– А щас понашлепают плит этиx, а толку никакого.

– Правда, строят быстро.

– Быстро, да плоxо.

– Да, плоxовато.

– Ну что, нам до столовой одна лавочка осталась?

– Ага.

– А она с улицы, да?

– Да.