Николай Струздюмов - Дело в руках

Среди привычного городского говора выделяется «оканье», такое же, как у тети Лизы, что свидетельствует о присутствии немалого числа приехавших из бывших казачьих станиц и старинных поселков, расположенных по Уралу и Сакмаре, отсюда неподалеку. Мало, но все же есть и «аканье» — из бывших станиц и старинных поселков, расположенных по Уралу же, но далеко отсюда, вниз по Уралу. Из общего разноголосья временами вытягивается певучий украинский говор и прыгает разгонистая рваная татарская речь.

Тетя Лиза идет и идет, зря не отвлекаясь и не оглядываясь. Направляется она к тому месту, которое представляет собою главную ценность местной толкучки. Туда едут с надежными знатоками и ценителями из центра города и окраины, чтобы выполнить заказы иногородних знакомых и родных. Туда, куда устремляются сумевшие выкроить время командировочные, транзитные пассажиры железной дороги и аэрофлота и те, кто приехал в гости к близким, либо специально ради этого пятачка. Это разные люди — от хозяйственников до артистов, от пожилых женщин и мужчин до молоденьких девушек, из разных городов, из всех союзных столиц вплоть до главной.

Наконец, беспрестанно толкущаяся масса людей остается позади тети Лизы, и она оказывается в том месте, где сразу приходит ощущение устойчивости и торжественности. Здесь господствует массивный темно-серый и коричневый цвет — от светлого до густейшего с отливом в вишневость. Вообще, все здесь — массивность, мягкость, округлость и какая-то доподлинно убежденная в себе долговечность.

Это и есть знаменитые оренбургские теплые пуховые платки, или же, как их здесь называют, пуховки. Они окружают со всех сторон. Они покоятся на головах, ниспадают с плеч, висят на руках. По одному, по два, а то и по три. Пуховки, пуховки, пуховки… Их здесь так много, что вязнет и тухнет человеческий голос и глохнут звуки шагов, как в самшитовой роще. Повесьте сверху полог — и готов вам богатый пухово-обволакивающий чертог.

Тетя Лиза проходит чуть дальше, еще шаг, два — и вот врывается в поле ее зрения веселый кипенно-белый всплеск. Потом еще, еще и… И заплясали, закружились и пошли хороводом вокруг узоры ажурных паутинок.

Их здесь тучи, точнее целые облака. Они не смыкаются так плотно на узко ограниченном пятачке, как пуховки, а просторно раскинулись по большой площади, выплыли на пригорок и белым прибоем кипят у самой ограды.

Поражает разнообразие платков, представленных на базаре. Но опытный глаз может здесь выделить и неумелую работу начинающих, и небрежность торопыг, и невнятный, неуклюжий, но уже подающий надежды почерк, и талант средней руки. Большинство их рассчитаны на широкого покупателя, который обычно ищет сувенир, то есть небольшой и недорогой платок, чаще паутинку.

Но особенно на виду здесь истые высококлассные мастерицы со своими большими красивыми платками. Они — редкость: одна-две на весь базар, причем не на каждый. Они королевы базара. И здешние завсегдатаи обычно знают их в лицо и при необходимости помогут разыскать.

Тетя Лиза ходит среди торгующих, из которых нет-нет да попадутся уроженцы той же Верхне-Озерной, Донской, Желтого и так далее, давно ставшие жителями деревянных городских окраин. Она обменивается с ними последними новостями, справляется об их здоровье и здоровье общих знакомых, передает приветы. И внимательно присматривается к паутинкам. Две или три ее заинтересовывают, и она их пристально разглядывает. Высказывает свои соображения их владелицам, спрашивает о каком-нибудь узоре, осведомляется о цене. Обогатившись таким образом и определив сегодняшние виды на ажурные платки, она становится на своем излюбленном месте у отрады возле трех кленов.

Она достает из хозяйственной сумки сверток, разворачивает и извлекает оттуда свою паутинку.

Она не расправляет ее перед собой на вытянутых руках и не выпячивает на глаза каждому проходящему, как это делают многие. Она просто сворачивает ее вчетверо и кладет на руку. Она знает, что ее покупатель не тот, который может взять с налету и наскоку. Он, прежде чем прицениться, хорошо просмотрит все паутинки и тети Лизину никак не пропустит.

Тетя Лиза осматривается вокруг, останавливает взгляд на ближайшей паутинке и, про себя одобрив ее, спрашивает у владелицы:

— Давно стоите?

— Да не очень. С полчаса как, — живо отвечает та.

— Базар-то сегодня большой.

— Большо-о-ой.

— Вчера — субботний день, а еще больше был, — включается в разговор третья.