Виктор Московкин - Золотые яблоки

Насмотревшись вдоволь, он отправился по разбитой грузовиками дороге в сторону городского шоссе. Вскоре его обогнала машина. Кузов был нагружен и закрыт брезентом. В кабине рядом с шофером он, к своему удивлению, увидел Гогу Соловьева. Гога тоже признал его и отвернулся. «Что это он так поздно, да еще на машине?» — подумалось Илье.

Начинало смеркаться. К вечеру стал дуть свежий ветерок и небо вызвездило. Внизу, в поселке, одна за другой вспыхивали в домах лампочки, второй участок сверкал огнями прожекторов. Когда Илья выбрался на шоссе, в стороне от домов тягуче и нудно завыла собака. По дороге проносились на большой скорости с зажженными фарами автомашины. Илья прошел к остановке и сел на обочине у канавы, дожидаясь пригородного автобуса. Собака выла не переставая, нагоняя тоску.

— На луну лает, — услышал Илья.

Он резко повернулся на голос. У столба с надписью: «Остановка автобуса» — сидела девушка. Около ее ног стоял огромный чемодан с задранными углами. Лампа на столбе освещала правильное чернобровое лицо девушки.

— Она уже третий раз принимается выть, — сказала обладательница огромного чемодана и передернула плечами, как от озноба. — Говорят, они воют, когда какую-нибудь беду чуют. И такое впечатление, будто стоит кто рядом и твердит: ты плохая, все плохие… У вас не бывает такого состояния?

Илья улыбнулся странному сравнению, подошел к девушке и стал с любопытством рассматривать ее. На ней была застиранная кофточка и старая черная юбка, на ногах полуботинки. Толстые косы переброшены на грудь, она задумчиво перебирала их пальцами.

— Строят как, — кивнула девушка в сторону завода.

— Строят, — ответил Илья.

— Принимают на работу?

— Да. Народу требуется много.

— Хорошо, — сказала она. — А общежитие дают, не слышали?

— Не слышал, — сказал Илья. — А вы сюда?

— На стройку, — вздохнула она, доверчиво глядя на него. — Ехала в автобусе, не удержалась и вышла посмотреть.

— Откуда вы? — спросил Илья.

— С Кубани.

— С Кубани? — вырвалось у него. — И к нам на Волгу? Что, ближе работы не нашлось? Или здесь родственники?

— Никого. — Она поднялась с земли и, отряхивая юбку, посмотрела в сторону строительства. По бетонной дороге к поселку шла вереница машин, освещая холмы насыпанной земли, временные заводские постройки. — Пока одна, почему не поездить, — по-взрослому добавила девушка. — А на Волге мне побывать давно хотелось.

— Ничего не понимаю, — удивился Илья. — Одна. А жить? Вдруг нет общежития?

Самому ему, когда собирался в Сибирь, и в голову не приходило подумать о жилье. Но то он, а то какая-то пигалица, которую каждый может обидеть.

— Найду жилье, — сказала она уверенно, а Илье показалось — беспечно.

«Черт знает что, — подумал он. — Глупая, что ли?»

— Ночь уже, — сказал он.

— Ночь, — вздохнула девушка.

— Куда же сейчас? — допытывался Илья, страшно заинтересованный этим беспечным и, видимо, все же милым существом.

— Куда? — переспросила она. — Не знаю. На вокзал, пожалуй. Торопиться некуда, вот и сижу.

«Точно, глупая…»

Илья живо представил ее на вокзале, прикорнувшей возле огромного чемодана и вздрагивающей от каждого шороха.

— Отчаянная ты…

Девушка грустно улыбнулась.

Подошел, сверкнув фарами, автобус. Девушка безропотно позволила Илье взять чемодан, оказавшийся неожиданно легким, почти пустым. «Пара платьишек, наверно, и все добро». В плохо освещенном автобусе они сели рядом.

— Звать тебя как? — спросил Илья.

— Оля Петренко. А вас?

— Меня Илья, Коровин.

— Илюша, — зачем-то сказала она.

Пока ехали, Оля сообщила, что дома в станице у нее мать, маленькая сестренка и отчим, человек в общем-то неплохой, ласковый. Отпустили ее легко. «Поезжай, поживи самостоятельно. Захочешь — вернешься в любое время».

Узнав, что Илья со стройки, доверчиво прижалась к его плечу, стала расспрашивать: кем работает, интересно ли? И за ее вопросами чувствовалось: хоть внешне держится молодцом, на деле отчаянно трусит. Перед остановкой напротив вокзала она поднялась, вздохнула глубоко и протянула маленькую руку.

— Завтра, может, увидимся…

Илья решительно усадил ее на место.

— Никуда не пойдешь.

— Мне выходить, — робко и испуганно сказала она, пытаясь освободиться.

— Куда пойдешь? Не спавши целую ночь… — горячо заговорил он. — Со мной поедем. Знакомые у меня. Поживешь день-два, пока не устроишься.

Оля как будто смирилась, но вся дрожала, с опаской посматривала на него. А Илья посмеивался: «Вот как, без мамы-то!»