Довлатов Сергей - Наши

Жизнь дяди Леопольда была покрыта экзотическим туманом. Что-то было в нем от героев Майн Рида и Купера. Долгие годы его судьба будоражила мое воображение. Сейчас это прошло.

Однако не будем забегать вперед.

У моего еврейского деда было три сына. (Да не смутит вас эта обманчивая былинная нота.) Звали сыновой – Леопольд, Донат и Михаил.

Младшему. Леопольду, как бы умышленно дали заморское имя. Словно в расчете на его космополитическую биографию.

Имя Донат – неясного, балтийско-литовского происхождения. (Что соответствует неясному положению моего отца. В семьдесят два года он эмигрировал из России.) Носитель чисто православного имени. Михаил, скончался от туберкулеза в блокадном Ленинграде.

Согласитесь, имя в значительной степени определяет характер и даже биографию человека.

Анатолий почти всегда нахал и забияка.

В имени Григорий я слышу ноту материального остатка.

В имени Михаил – глухое предвестие ранней трагической смерти. (Вспомните Лермонтова, Кольцова, Булгакова…) И так далее.

Михаил рос замкнутым и нелюдимым. Он писал стихи. Сколотил па Дальнем Востоке футуристическую группировку, Сам Маяковский написал ому умеренно хамское, дружеское письмо.

У моего отца есть две книги, написанные старшим братом. Одна называется "М-у-у". Второе название забыл. В нем участвует сложная алгебраическая формула.

Стихи там довольно нелепые. Одно лирическое стихотворение заканчивается так:

Я весь дрожал, и мне хотелось, Об стенку лоб разбив, – упасть…

В сохранившейся рецензии на эту книгу мне запомнилась грубая фраза: "Пошли дурака Богу молиться, он и лоб разобьет!.."

Михаил был необычайно замкнутым человеком. Родственники даже не подозревали, чем он вообще занимается. Однажды, уже взрослыми людьми, Донат и Михаил столкнулись за кулисами Брянского летнего театра. Как выяснилось, братья участвовали в пой эстрадной программе. Донат был куплетистом. Михаил выступал с художественным чтением.

Старшие братья тянулись к литературе, к искусству. Младший. Леопольд, с детства шел иным, более надежным путем.

Леопольд рос аферистом.

В четырнадцать лет он спекулировал куревом на территории порта. Покупал у иностранных моряков сигары для ночного ресторана братьев Уриных. Затем перешел на чулки и косметику. Если требовалось, сопровождал иностранцев в публичный дом на Косой улице. Параллельно боксировал в атлетическом клубе "Икар". А по воскресеньям играл на трубе в городом саду.

К восемнадцати годам Леопольд осуществил свою первую настоящую аферу. Дело было так.

В один из центральных магазинов города зашел унылый скромный юноша. В руках его была обернутая мятой газетой скрипка. Юноша обратился к владельцу магазина Танакису:

– На улице ливень. Боюсь, моя скрипка намокнет. Не могу ли я временно оставить ее здесь?

– Почему бы и нет? – равнодушно ответил Танакис.

Час спустя в магазин явился нарядный иностранец с огромными, подозрительно рыжими усами. Долго разглядывал выставленные на полках товары. Затем протянул руку, откинул мятую газету и воскликнул:

– Не может быть! Не верю! Это сон! Разбудите меня! Какая удача – подлинный Страдивари! Я покупаю эту вещь!

– Она не продается, – сказал Танакис.

– Но я готов заплатить за нее любые деньги!

– Мне очень жаль…

– Пятнадцать тысяч наличными!

– Весьма сожалею, месье…

– Двадцать! – выкрикнул иностранец.

Танакис слегка порозовел:

– Я поговорю с владельцем.

– Вы получите щедрые комиссионные. Это же настоящий Страдивари! О, не будите, не будите меня!…

Вскоре пришел бледный юноша.

– Я пришел за скрипкой.

– Продайте ее мне. – сказал Танакис.

– Не могу, – печально ответил юноша, – увы, не могу. Это – подарок моего дедушки. Единственная ценная вещь, которой я обладаю.

– Я заплачу две тысячи наличными.

Юноша чуть не расплакался.

– Я, действительно, нахожусь в стесненных обстоятельствах, Эти деньги пришлись бы мне очень кстати. Я бы поехал на воды, как рекомендовал мне доктор Шварц. И все-таки – не могу… Это подарок…

– Три, – сказал владелец магазина.

– Увы, не могу!

– Пять! – рявкнул Танакис.

Он хорошо считал в уме. "Я дам пять тысяч этому мальчишке. Иностранец заплатит мне двадцать тысяч плюс комиссионные. Итого…"