Обвинения по этой части идут издалека, еще Флетчер и Дженкинсон жаловались, что за редчайшими исключениями русский от самого высокопоставленного до самого простолюдина не верит ничему, что ему говорят, и не говорит ничего, чему бы можно поверить.
По части лукавства мы напрасно жалуемся на мужиков-великороссов: и высшие, и даже ученые классы общества отличаются буквально теми же нравственными качествами.
Вот два примера. Недавно я баллотировался в гласные Петербургской думы. Исключая женщин, избирателей оставалось в моем участке около 400. По предварительному подсчету оказалось, что около 320 человек были нашей партией, около 80 — противной. Разные комитеты и избирательные агенты опросили всех, со всеми поговорили. Единодушие казалось удивительное. Все обещали, пожимали руки, клялись, заранее поздравляли с успехом. Когда же вскрыли поданные бюллетени, то оказалось, что добрая половина этих пожимателей рук и клятвопреступников подали голоса за наших противников. Когда некоторые были обличены чуть не с поличным, то в оправдание свое простодушно заявляли: «Уговорили, подлецы, что с ними поделаешь!»
Другой пример. В академии одного ученого в отделении предложили недавно в академики почти единогласно, — был один черный шар, — а в общем собрании белых голосов шаров оказалось менее, чем было членов в предложившем кандидатуру отделении. Иными словами, часть предложивших без церемонии вотировала немедленно против своего же собственного кандидата!
Я собирал отзывы отрицательные. Можно, конечно, легко собрать такой же том высказываний противоположных о том, что «матушка Россия всем державам голова», что, мол, «всех шапками закидаем», что наша литература теперь, благодаря Максиму Горькому, первая в мире, а по музыке мы, имея Мусоргского, можем считать Россини и Мейербера дрянными пошляками, что мы одни христиане и т. д. Предоставляю этот сбор другим — audiatur et altera parsi [6] Audiatur et altera pars ( лат.) — Следует выслушать и другую или противную сторону. Выражение встречается у Блаженного Августина («О двух душах», гл. 14 и 22), но восходит оно к античности. В судейской присяге в Афинах были слова; «Я буду выслушивать обвиняемого и обвинителя одинаково». (Примеч. ред. наст. изд).
.
Мною нарочно приведены отзывы по всем отраслям нашей культурной деятельности. Из них видно, что если администрация и высшие сферы у нас подвергались и подвергаются резкой критике, то, по мнению своих же людей, столь же много недостатков у нас и в обществе, и в народе, и в печати и проч.
Некоторые отзывы но своей резкости, повторяю, имеют характер boutades (шутки), но я не счел нужным их исключать. Само собою, не все дурно в России. У нас есть не только отличная осетрина и превосходный строевой сосновый лес, но и хорошее устройство аптек, удивительно выносливые казачьи лошади. Мы имеем замечательную пехоту, и наша армия правда, впервые организованная иностранцами, научившими нас многому полезному, не уступает лучшим заграничным, а по духу может быть даже и превосходит их.
Я могу указать на другие явления. Меня поразило еще в Крымскую войну, когда я был гимназистом, то приветливое и великодушное отношение, которое существовало к пленным, а тогда Россия была, конечно, менее образована, чем теперь. Примеры высокой честности также нередки. Не говоря о разных вахтерах и артельщиках, через руки которых проходят безущербно миллионы; случаи, что простые мужики находят почтовые сумки с деньгами, оброненные пьяными почтальонами с повозок, и приносят их, не требуя награды, вовсе не исключительные. Я знаю пример, как один почтовый чиновник повесился, расстроенный тем, что подмочил присланные ему почтовые марки, чем причинил ничтожный убыток казне. Рядом с массою интриганов я лично встречал чиновников, которые умоляли не давать им повышения, не чувствуя в себе силы занимать более ответственные должности, и т. д.
Вообще отдельных случаев честности, добросовестности, даже героизма можно насчитать сколько угодно, но эти приятные и даже нередкие исключения не изменяют жестокости общих статистических и логических выводов, и моя книжечка заставит, быть может, многих пораздумать, а некоторых и стать смиреннее.
Я уже написал два кратких руководства для чинов не ниже XIV класса: «Краткую географию России» [7] См. мои «Сатирические очерки и воспоминания» (СПб., 1902).
и «Азбуку Отечествоведения» [8] См. «Очерки и Фантазии», (СПб., 1903).
. Предлагаемая хрестоматия может служить для них хорошим дополнением и иллюстрацией, но на более серьезной подкладке.
Читать дальше