Ванда Белецкая - Хирурги

Научные и хирургические интересы В. С. Маята чрезвычайно разнообразны. И желудочно-кишечные заболевания и сердечно-сосудистые. По всем областям у профессора десятки научных работ. Одним из первых в Союзе он начал оперировать на сердце, одним из первых уже в последние годы занялся осмыслением различных принципов хирургического лечения язвенной болезни. Во врачебной среде его знают не только как блестящего хирурга, но и вдумчивого талантливого диагноста. Знают как ученого, педагога.

-- У нас были удивительные учителя Маят и Рыбушкин,-- рассказывала мне врач отделения эндоскопии Института проктологии Галина Ивановна Ежова.-- Им еще что-то досталось от земских врачей прошлого, они знали человека целиком, от головы до пят. И нравственные традиции, сочувствие к больному были тоже от лучших русских земских врачей. А как требовательно и нежно относились Рыбушкин и Маят к своим студентам! Подумать только -профессор лично ассистировал нам на первой операции! Ассистировал и деликатно подсказывал, что и как, внушал веру в себя. Помню, мне ассистировал на грыжесечении. А когда мы стали ординаторами, как же сражались мы за право ассистировать своим любимым профессорам!

Мы, студенты, чувствовали дружбу Рыбушкина и Маята и учились от них этому тоже. Теперь часто употребляют выражение "друзья-соперники". А они не были соперниками, были единомышленниками, всегда и во всем помогали друг другу.

Я спросила Галину Ивановну: кто из них лидер? Она удивилась.

-- Никто. Наш коллектив строился на иных принципах -- уважения друг к другу, профессиональной честности, особой у хирургов, сочувствия к больному. Маят и Рыбушкин давно работали вместе, даже сидели в одном кабинете. Теперь бы сказали: "У них полная психологическая совместимость, хотя и разные характеры". А мы говорили проще: они друзья.

-- А какая все же главная черта Маята?

-- Доброта,-- отвечает она, не задумываясь, и прибавляет: -- Еще честность, трудолюбие, справедливость, деликатность и... строгость, требовательность повышенная.

Идет, например, обход субординаторов. Студент докладывает о своем больном, не заглядывая в историю болезни. А если заглянет, Валентин Сергеевич тихо шепнет ему на ухо: "А больного надо бы знать..." И студент вспыхнет, как от выговора.

Маят учит, что всегда и везде у врача или медицинской сестры на первом месте должен быть больной, а личные интересы -- только на втором. "Если не чувствуете в себе готовность к этому, надо уходить из медицины",-жестко считает Маят. Он простит ошибку, но никогда не простит равнодушие к больному. Сострадание и вдумчивость нужны хирургу еще больше, чем терапевту. И никакой торопливости. Если в операционном журнале увидит запись о том, что пока еще не очень опытный хирург произвел операцию аппендицита за 20 минут, строго спросит: "Почему не за 40? Зачем торопился?" Важна не скорость самой операции, а скорость заживления, скорость выздоровления больного после операции. К тканям надо относиться бережно, анатомично, не рвать их, не резать зря.

Главная сестра Института проктологии Лия Ивановна Маврина, оперировавшая с Валентином Сергеевичем, рассказывала мне: "Маят нетороплив, спокоен, на операции предельно вежлив с ассистентами и сестрами, говорит тихо, в каждом движении сосредоточенность и любовь к больному".

Опять на первом плане интересы больного. Из-за этого добрый Маят может пойти на любой конфликт, как теперь с любимым учеником, так и раньше со своим уважаемым профессором.

Дело было еще до войны. Валентин Сергеевич Маят писал докторскую, руководителем был профессор В. С. Левит. Наука всегда начиналась для Маята у операционного стола. Однажды так вышло, что он буквально подряд оперировал по поводу тяжелых ожогов желудка, доставляющих больным огромные страдания. Хотел заняться изучением этого вопроса и выяснил -- литературы почти никакой нет. И тогда он оставил почти законченную докторскую и взялся писать о лечении ожогов желудка. Руководитель был недоволен, защита отложилась надолго, но больные выиграли.

"Валентин Сергеевич -- человек безупречной репутации и как ученый, и как хирург, и как педагог. Его докторская степень и должность профессора стоят больше, чем иные академические звания",-- так говорили мне о В. С. Маяте все. У него нет недоброжелателей, словно его не смеет коснуться даже зависть человеческая, которая, увы, встречается и среди хирургов.

"Я бы заменил последнюю букву в его фамилии,-- сказал мне один из его коллег,-- "т" на "к". Вышло бы "Маяк", как оно есть на самом деле, маяк он для всех нас".