Людмила Улицкая - Бедная счастливая Колыванова

На кухне в тот вечер была драка. Тетя Граня из зеленого барака пришла ругаться с тетей Наташей за своего мужа Васю. Соседки собрались на кухне, и мать Колывановых, Валентина, тоже там участвовала. Лидка велела Тане постоять при дверях, влезла в материну сумку, но в ней была одна большая бумажка в пятьдесят рублей и больше ничего. Был у Лидки в запасе еще один способ, но она сомневалась, чтоб Танька на него согласилась. Но все же спросила:

- А если потараканят тебя?

- А сильно больно? - деловито поинтересовалась Колыванова.

Лидка задумалась, как бы верней объяснить:

- Мамка покрепче дерет.

- Тогда пусть, - согласилась Танька.

Переговоры Лидка решила провести немедленно. Надела серую козью шапку и пошла. Идти надо было рядом, в смежный двор, но вернулась она не очень скоро, зато довольная.

- Ну, обещал он денег-то дать, Паук-то, - сообщила она.

- Да ну? - обрадовалась Танька.

- Не так просто, - остерегла Лидка сестренку. - Потараканит тебя.

- А вдруг потом денег не даст? - встревожилась Танька.

- Так вперед взять, - надоумила опытная Лидка. Танька, хотя была и маленькая, тоже хорошо соображала:

- Ну да, сначала дадут, а потом отберут.

- Так вместе ж пойдем, я сразу возьму и унесу, - предложила Лидка.

Танька обрадовалась: так выглядело надежней.

- А сама-то ты к нему ходила? - спросила Танька сестру.

- Когда еще было... - отмахнулась Лидка. - Когда мать Сашку рожала, в то лето. А потом она из роддома пришла, ей Нюрка сказала, что я к Пауку ходила, она меня выдрала, - напомнила Лидка. - Я теперь этим не занимаюсь. Я теперь замуж выходить буду, - с важностью добавила она.

Таня кивнула, но без сочувствия. Она была занята своими мыслями: времени-то почти не оставалось, назавтра было шестое, а Лидка выходила с двух, а вечером надо было братьев забирать, и вдвоем отлучиться им было невозможно. Идти же одной Танька боялась, хотя и знала куда.

Пошли они седьмого, перед вечером. Жил Шурик Паук во втором этаже зеленого барака с матерью и с бабкой. Был он молодой парень, но порченый. Одна нога у него росла криво и была короче другой. Он и в армии не служил, и не работал толком. Был голубятником В своем сарае с большой голубятней наверху он и проводил все время, ночевал там даже зимой, укрывшись тулупом и старым ковром Он не пил, не курил. Говорили, что деньги на машину копит. И еще известно было, что он портит девочек. Сам он, смеясь редкозубым ртом, говорил, что ни одна девчонка из бараков от него не ушла. Взрослые девки дела с ним не имели.

Когда сестры Колывановы пришли к нему, он был сильно озабочен, усаживал в клетку полуживую птицу.

- Вишь, заклевал мне голубку хорошую. Затоптал всю, злой такой турман, - пожаловался он девочкам, которые вошли и сели у двери на один шаткий стул.

Он возился с птицей минут десять, мазал ей поклеванную шейку, дул на розовую головку. Потом закрыл клетку и обернулся к ним.

- Лид, а Танька-то твоя дылда какая, я думал, маленькая, - заметил он.

- Она меня на три года моложе, а вот на столько выше, - объяснила Лидка положение вещей. И правда, хотя Лидке уже исполнилось шестнадцать, она была небольшого роста, и Танька в этом году ее сильно переросла. Зато Лидка была просторная, с мясом, как говорила их бабушка, а Танька сухая как саранча.

- Че, тебе тридцать четыре рубля надо? - спросил он у Таньки.

- Тридцать два можно, - ответила Танька, вспомнив про два рубля серебром.

- Чтой-то холодно сегодня, - озабоченно вдруг сказал Паук и пошевелил задумчиво в кармане брюк. - А ты иди, иди, - обратился он к Лидке.

- А деньги-то? - спросила Лидка.

- А принесешь когда? - поинтересовался он.

- Пятнадцатого принесу, в получку, - пообещала Лидка.

- Ну ладно. А пока не принесешь, пусть она ко мне ходит, - он засмеялся, - процент платить.

Он вынул из кармана целый пук мелких денег и отсчитал тридцать два рубля трешками и рублевками. Лидка не постеснялась, пересчитала.

- Иди себе, иди, - велел ей Паук, и она тихонько выскользнула в дверь.

Танька с облегчением вздохнула: набрала она денег на свое дело, набрала...

Шурик еще пошевелил в кармане:

- Ну что, посмотреть-то на него хочешь?

- Нет, - улыбнулась простодушно Танька, - мне бы поскорее.

- Ну ладно, - не обиделся Паук, - сядь тогда на лестницу, вон туда, он указал ей на третью перекладину приставленной к лазу на голубятню грубо сбитой лестницы. - Да валенки надень, надень, замерзнешь, - разрешил он, когда увидел, как она стягивает из-под пальто кое-какую одежку и протягивает через нее голые цыплячьи ноги...