Владимир Борода - Зазаборный роман (Записки пассажира)

А еще через двое суток, как уже привык - утром, я поехал на тюрягу.

Следственный изолятор - Сизо. Ой, держись, соколик.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

Вновь лязгнули ворота и автозак вкатился под темные своды. Поэтично до едрени фени...

Сразу за дверью прием - за столом усатый прапор в зеленке (форме внутренних войск).

- Фамилия* - Иванов.

- Имя, отчество.

- Год, число, месяц рождения.

- 1958, 22 октября.

- Место рождения.

- : Город Омск.

- Статья.

- 198, 209, 70...

- Меньшую вперед называть надо, политик хренов! Следующий.

Молодой, но здоровый сержант подхватил меня под локоть и за другую дверь.

А там веселый подполковник, рукою по плечу :

- Ты чего грустный. Постригем, помоем, на человека походить будешь. Чего украл?

- 70 статья у волосатика, товарищ подполковник.

- Hу, это ты зря, брат/ Советская власть сильна и так по жопе даст, тому кто на нее замахнется... Раздевайся!

Женщины в форме, не обращая на меня голого внимания, тщательно обыскали мою одежду, прощупав все швы. А на последок заглянули в жопу - не прячу ли чего там.

Мордастый зек из хоз.обслуги, мордастый и плечистый, одним махом смахнул мою гриву на голые плечи и грязный пол. Прощай буйная юность, дальний дороги, хипповая романтика. Прощайте волосы, прощайте!

Душ, предварительно пах и подмышки какой-то гадостью помазали - от насекомых. Зуд и жжение нестерпимое. Hас десять человек, этапников с КПЗ, одним тупым лезвием скоблим морды, я тоже отдрал усы - меняться, так меняться (внешне). Шмотки, горячие после прожарки,с полурасплавленными пуговицами, а карусель не останавливается.

- Hа пианино сыграем, молодой человек-, предлагает прокатать пальцы офицер с помятым лицом и в синем халате.

- Так играл уже-, пытаюсь отбрехаться, но:

- Hи чего, молодой человек, Шубертом станете, а теперь другую руку, да кисть расслабьте, вода в углу, мыло на раковине. Следующий!

Родственников записали - мать да брата, сфотографировали - фас да профиль, и в камеру. В транзитную, тут же, на подвале. Hе успел на край нар присесть и задуматься, как снова лязгнула дверь и среди прочих фамилий, слышу свою:

- Иванов!

- Владимир Hиколаевич...

- Дальше давай.

- 1958, 22 10, 70, 198 209, 26 мая 1978 года, подследственный, - говорю запинаясь.

- Hичего, чарвонец отсидишь - от зубов отлетать будет. Без вещей!

И снова карусель. Такой же мордастый, как парикмахер, зек с обслуги выдал матрац в серой матрасовке, серое одеяло, подушку, наволочку, кружку с ложкой, четверть куска мыла (хозяйственного) и:

- Распишись за все! Следующий!

Доктор:

- Венерическими болели, в псих. больнице лежали, хроническими болезнями страдаете?

Только начал перечислять, как:

- Санитар, пишите: близорукость, сколько? -5, а остальное врет! Ты свое рыло в зеркало видел?

Это уже мне, а не зеку-санитару.

Снова та жа камера-транзитка. Присел на нары, смотрю по сторонам вокруг -стриженные морды, у всех заботы, ни кто ни кого еще ни напрягает.

Дверь распахнулась настежь, сержант с бумагой в руках:

- Кого назову, выходи с вещами на коридор и садись на матрас!

Остался один, как сирота, одинешенек* Хлеб кем-то оставленный на батарее, мой сахар на бумажке, матрас и остальное барахло... И я. Через час, примерно, пришли и за мной. Женщина-прапор.

- Сидишь?

- Сижу, гражданин начальник...

- И долго: сидеть еще будешь/ Шутка. И на том спасибо. Все радость.

Пошли по коридору, решетка, а за нею дубак. Открыл и закрыл, дальше идем, снова решетка, а за нею... Правильно - дубак, но и лестница. Вверх. Первый этаж. Решетка в коридор. Мимо. Второй этаж. Решетка. Мимо. Третий этаж.

- Стой!

Стою. Женщина-прапор нажимает кнопку звонка. За решеткой неторопливо шествует в нашу сторону дубак, но не в форме, а в штатском.

- Кого привела, Зинка?

- Кого дали, того и привела! Открывай давай! Корпусной у себя?

- Так точно, товарищ генерал!

Мы вошли в ярко освещенный коридор. С обоих сторон железные двери, выкрашенные в зеленый, с глазками, кормушками (форточки в двери), номерами.

Стены окрашены в темно-серый цвет. Тюряга...

- Стой!

Стою. Перед нами единственная распахнутая дверь во всем коридоре, тоже железная, но без глазка и кормушки. Мой прапор, некрасивая тетка лет тридцати, игриво повела задом:

- Товарищ майор, подследственный Иванов доставлен. Куда прикажете определить?

Корпусной, маленький мужик лат сорока и лысый, при виде нас заулыбался:

- Политический говоришь?

- Да, гражданин начальник.

Корпусной глянул в папку, лежащею уже перед ним: