В Бурцев - Борьба за свободную Россию (Мои воспоминания)

Весной 1882 г. я кончил курс в Казани в 1-й императорской гимназии Осенью поступил в Петербургский университет, а уже в конце того же года впервые попал в тюрьму за участие в студенческой сходке во время т. н. "поляковских беспорядков".

Известный в то время миллионер С. Поляков, у которого в обществе была установленная репутация казнокрада и крупного спекулянта, пожертвовал 200.000 рублей на устройство студенческого общежития при петербургском университете. Об этом "щедром" пожертвовании Полякова открыто говорили, как об одной из его новых афер. Ко всем своим земным благам ему хотелось прибавить себе чины и ордена, и этим путем он рассчитывал в будущем еще лучше устраивать свои дела. Когда Александру III доложили об этом крупном пожертвовании Полякова, он говорят, - по крайней мере нам об этом так говорили тогда - спросил:

- А сколько он наворовал?

(21) Прислужники Полякова добились того, что несколько студентов, от имени всего студенчества, преподнесли Полякову холопский благодарственный адрес и опубликовали его. Большинство студентов открыто протестовало по этому поводу. Подписи под контр-адресом собирал студент Крыленко, если не ошибаюсь, отец нынешнего пресловутого, скверной известности, большевика. За это Крыленко был исключен из университета и потом выслан из Петрограда. Студенты на сходке высказали сочувствие Крыленко и выразили свою с ним солидарность. Среди студентов на сходке были - Сегаль, Манучаров, Фрейлих, Дембский, Рехневский, Перехватов и другие.

Сходки стали разгонять, хотя на них не поднималось никаких политических вопросов. Но по тогдашним временам обсуждение дел, подобных делу об исключении студентов из университета, приравнивалось к стремлению ниспровергнуть существующий государственный порядок. Было арестовано до 400 студентов. Некоторых выслали из Петрограда, а некоторым пришлось только побывать в тюрьме и их потом выпустили.

Меня тоже арестовали, и я просидел под арестом несколько недель в камерах Александровского участка, одновременно с С. Е. Крыжановским, ставшим потом правой рукой Столыпина. В этих камерах снова я побывал, при совершенно иных условиях, через тридцать пять лет.

В марте 1917 г. Александровская часть была разгромлена революционной толпой, разорено все помещение, поломано все, что только можно было поломать. Потом ее подожгли и она горела не один день. Когда пожар прекращался, я, как и многие другие, пришел осматривать помещение бывшего участка и поднялся в тот этаж, где находилась наша камера и где много лет тому назад я начинал свою тюремную "карьеру".

Через несколько недель я был выпущен на волю, оставлен в Петрограде, а после годичного университетского акта, в феврале 1883 г., спокойно прошедшего, меня снова приняли в университет.

(22) В тюрьму я попал, не имея никаких революционных знакомств. Там мне впервые удалось встретиться с революционерами, и я не, по слухам и не по литературе, а от живых людей узнал кое что о существовавшем тогда в России революционном движении. Таким образом, когда я вышел из тюрьмы, то у меня уже было то, что мы тогда называли "революционными связями".

На другой день после моего освобождения из тюрьмы я попал на годичный бал студентов Технологического Института. Последние студенческие безпорядки, аресты - все это было живо в памяти у всех и собравшиеся на бал говорили более всего об этом. На балу было и несколько человек из нас, только что освобожденных из тюрьмы, привлекавшихся по делу об этих беспорядках.

На этот свой вечер студенты, как почетного гостя, пригласили Михайловского. Когда он поднимался на второй этаж по широкой лестнице, я впервые увидел этого любимца тогдашней молодежи. Вся лестница и площадка около нее были переполнены студентами. Они устроили Михайловскому бурную овацию. Аплодисментам, крикам не было конца.

После сходок в университете это была первая политическая демонстрация, которую я видел, и она произвела на меня глубочайшее впечатление. Присутствующая полиция, видимо очень недружелюбно относилась к этой неожиданной демонстрации. Для нее Михайловский был лишь не изобличенный государственный преступник и над изловлением его она работала. Мы ясно видели эту враждебность полиции к Михайловскому и еще сильнее принимались ему аплодировать и кричать "ура!" Большая комната, куда в конце концов попал Михайловский, была битком набита студентами. Тут же стояли и оффициальные представители полиции. Толпа студентов в сотни голосов кричала: "Слово Михайловскому!" "Слово!"