Андрей Варламов - Цепная реакция

- Грамотно гонишь, - согласился Чума. - Только ведь поджилочки у тебя того... тряские, для наших дел негодные... Нам народ с твердой поступью нужен... Коли через мертвяков шагаешь, споткнуться нельзя!

- А я в те дела, где негоден, нос совать не стану, - сказал Витек. - Но одну работенку для себя вижу: водилой в бардаке твоем... Девок-то тьма, а клиенты по всему городу горохом рассыпаны. Только и успевай задницы развозить.

- А чего... - подал голос Весло. - В точку!

- Да? Тогда бери его к себе в квартиранты. - Чума поднялся из-за стола. Посмотрел на часы. Буркнул рассеянно: - Пора... Надо к Крученому лететь, вызывал папа... Кстати! - Тревожно зыркнул на Витька. - Как там насчет этого... Лехи?

- Подергались менты чуток да затихли...

- У тебя были?

- У всех были. А мне-то чего? Я ему не сторож и не приятель.

- Понятно. В общем, кантоваться у Весла будешь, он - старший. Телкам мы как раз сегодня хату снимаем. Вроде как... диспетчерский пункт, во. Телефончик с определителем, то-сё... И завтра, думаю, начнешь развозы. Насчет бабок решим.

- Хотя бы на бензин, а то ж я голый... - жалостливо вымолвил Витек.

Чума брезгливо покривился:

- Весло отстегнет. Все! Я уехал. - И, сутулясь, направился к двери.

Когда за шефом хлопнула дверь, Весло, качнув головой, вдумчиво произнес:

- А ты, Витюха, умник. И с бабками не расстался, и у кормушки пристроился.

- Кстати, пожрать-то чего есть? - спросил находчивый сельский житель.

- Ну ты хорек! В холодильнике бациллы... И наш цирроз там. Наливай за свиданьице...

- Это - момент!

На свою новую работу Витек не жаловался. К полудню он подъезжал в диспетчерскую - огромную неухоженную квартиру, арендованную у хозяина-пропойцы, ютившегося в одной из комнат, выслушивал указания миловидной "мамочки" Аллы - ухоженной, налитой зрелой чувственной красотой украинки, развозил безнравственных девчонок по указанным адресам, взимая с клиентов плату и предупреждая их об ответственности за всякого рода силовые извращения, получал деньги на карманные расходы и ремонт машины, бесплатные сексуальные утехи в любое время дня и ночи и - усердно вынашивал дальнейший рискованный план, составлявший суть его будущего...

Постепенно в голове его накапливалась полезная информация: Чума и Весло подчинялись вору в законе Крученому, одурившему богатую коммерсантку, ныне пребывающую в психбольнице, и с удобством расположившемуся в ее квартире. Малолетняя дочь коммерсантки стала сожительницей старого гангстера, а сын порученцем-шестеркой.

Вор, судя по всему, контролировал несколько хлебных точек, а кроме того, крутил с Чумой откровенно уголовные делишки.

Обо всем этом по пьянке Витьку проболтался Весло, надзирающий за нелегальной фирмой досуга, доходы от которой также шли в распоряжение криминального авторитета. Кроме того, через проституток поступали наводки на перспективные для совершения налетов частные квартиры. Аналитическо-информационное препарирование наводок осуществлялось все той же ушлой "мамочкой" Аллой.

С некоторой обескураженностью Витек уяснил и тот факт, что группировка, о которой не раз хвастливо упоминал Чума, не принимает никакого прямого участия в деятельности его шефов, лишь косвенно примыкающих к иерархии глав того криминального сообщества, что ныне неотвратимо вступало на путь вполне легального бизнеса.

Демаркационные пограничные линии между мафиозными организациями и откровенно уголовными бандами с каждым днем приобретали все более четкий и отчуждающий характер.

И, как понимал Витек, случись что с Крученым или с Чумой, особо усердствовать в помощи им новая поросль беловоротничковых бандитов не станет.

"Новые" вынужденно считались с "синими", во-первых, из-за их отмороженной непредсказуемости, а во-вторых, из-за традиционного главенства блатных над миллионной массой зэковского покорного быдла.

Данный факт сугубо практического и формального симбиоза также поселял в смекалистом Витьке некоторые надежды...

Вскоре в бардаке разгорелся скандал: попавшая в поле зрения "мамочки" Аллы тридцатилетняя Надежда, также провинциальная украинка, работавшая продавцом на рынке, который курировал Крученый, наотрез отказалась работать в качестве шлюхи, хотя поначалу дала на это согласие. Согласие было вынужденным, ибо у Надежды украли выручку за неделю торговли, и вербовку привлекательной одинокой женщины, кормившей своими московскими заработками престарелую мать и малолетнего сына, живших в селе под Харьковом, осуществлял лично Крученый - бестрепетный и грозный, как демон.