Сулейман Велиев - Триглав, Триглав

Не плачь, матушка, не плачь, матушка,

Через два месяца повидаю тебя...

Но пели только сами немцы, если не считать, что им подпевало несколько изменников. Ну, а когда фашистов разгромили под Сталинградом, эта издевательская песенка была ими тотчас забыта...

Рассказывая, Аслан, по обыкновению, волновался; иронический по отношению к пережитому тон изменял ему, он еще более коверкал итальянские слова, но Аните нравилось, что, разговаривая, он глядел прямо в лицо собеседнику, а если уж улыбался, то естественно и непринужденно. Нравился Аните и мягкий голос Аслана - казалось, он говорит сердцем.

- Да, столько пережить... - задумчиво говорила Анита. - Удивляюсь, как удалось вам сохранить такую бодрость. Теперь-то вы счастливы?

- Счастье... Вы верите в него?

- Конечно. А вы - нет?

- Не то чтобы нет... Только я думаю, что счастье - у каждого в его руках... Хотя многое зависит и от случая. Беда меня не обошла... Не желаю, чтобы кому-либо довелось испытать то, что я испытал. И вообще, позор плена... Иногда думал: все кончено. А минуты, часы, дни шли, и получалось, что еще не конец. И тогда я сам себе говорил: все начинается снова, я жив и еще буду счастлив... Может быть, так думают все стойкие, выносливые, не знаю, но они всегда побеждают. И всякий раз, когда я проявлял смелость, я выигрывал. Хотя бы последний раз... Если бы во время бомбежки станции я испугался и не рискнул, не видать бы мне свободы...

- Вот и тебе в конце концов повезло, - весело сказала Анита, непроизвольно переходя на "ты". - Аслан, ты ведь счастливый, не сетуй на судьбу!

- Я счастлив с тобой. А ты?

- Кто дружит со счастливым, того обойдет несчастье, - ответила она пословицей.

- Я уже столько рассказал о себе... Анита, теперь твоя очередь...

- А мне нечего рассказывать... Ведь я ничего не видела. Со мной не приключалось такое, что было с тобой...

- У каждого свое. Расскажи, Анита, о жизни своей!

Может быть, девушка и решилась бы открыть душу, но подошел Чуг и сказал Аслану:

- Вас командир вызывает.

Аслан, забыв о своей просьбе, встал. Вернулся он повеселевший, шепнул девушке:

- Завтра иду в поселок Святой Якоб.

- Ну вот, - воскликнула Анита. - Я же говорю, счастливый... Меня вот не отправят в Святой Якоб. А ведь я там родилась и выросла. Так хочется хоть разок на родной поселок взглянуть!

- Там тебя могут узнать... И, кроме того...

Анита засмеялась. Не только опасность, грозившая ей в том случае, если бы она могла пойти в родной поселок, тревожила Аслана. Он не хотел, чтобы ее куда-либо посылали. Если она пойдет в разведку, ей придется хитрить, заводить знакомства...

Женским чутьем она поняла, что происходит в душе парня. И не стала больше высказывать сожаление.

- Да, пожалуй, мне тяжело будет видеть наш разрушенный дом... Аслан, можно тебя попросить? Да? Так вот - если встретишь нашу соседку... Ее все знают, она прачка... Передай ей привет. Хорошо? Она тебе все обо мне расскажет... Вместо меня...

СВЯТОЙ ЯКОБ

В поселке Святой Якоб после бомбежек уцелели только церковь да маленькие домишки на окраине. Но в дни религиозных праздников сюда по-прежнему со всех окрестных сел съезжались богомольцы.

Даже руины этого поселка казались Аслану знакомыми и родными - ведь тут жила Анита...

Он внимательно приглядывался ко всем встречным. "Здесь, - думал он, не найти человека, который не знал бы ее. Многое, наверное, могли бы рассказать люди о нашей Аните".

Он добрался до поселка в конце дня.

Все реже попадались навстречу прохожие.

Пройдя мимо базара, Аслан свернул на узкую улочку и, добравшись до небольшого кирпичного домика, знакомого по описаниям Аниты, тихонько постучал в окно. Дверь открылась, и вышла худая, болезненная женщина средних лет.

- Я принес вам, синьора, белье в стирку. Семнадцать пар, - тихо сказал Аслан. Это был пароль.

- Пожалуйста, пожалуйста, проходите. - Прачка сразу стала приветливей. - Вы принесли хорошие вести?

- На днях сюда переведут лагерь военнопленных. Их разместят на окраине. В этом лагере есть наши товарищи. Надо установить с ними связь. Мы, синьора, нуждаемся в вашей помощи.

- Я готова помочь.

- Если бы вам удалось устроиться на работу в лагерной прачечной...

- Сделаю так, чтобы удалось...

Помолчав, Аслан сказал:

- Привет вам от Аниты.

- О, Анита! - лицо прачки осветилось улыбкой, помолодело. - Наша милая девочка! Она у вас? Как там она?

- Ничего!

- Все такая же веселая, как... как была раньше?

- Да, наверно, такая же... Сама не грустит и нам не велит.