Лев Айзерман - Похмелье

Началось выяснение: кто, где, как? Ну, про образование я давно уже знал. Все закончили элитарные гуманитарные вузы: МГУ, ГИТИС, ВГИК, театральные училища, иняз. Большинство хорошо устроены, можно сказать, процветают.

Но нет, не все. Я знал, как тяжело живется вот этой девочке (для меня все мои ученики навсегда остаются мальчиками и девочками), как трудно ей одной тянуть сына. Я знаю, в каком отчаянном положении оказалась другая девочка после разрыва с мужем. И все-таки почти все из-под девятого вала российской жизни, который захлестнул миллионы людей, вышли сухими.

Хотя, конечно, получилось не так, как мечталось. Автор хороших стихов продает автомобили. Видевший себя режиссером художественных шедевров - делает рекламные клипы. Стартовавший как способный театральный критик - верстает на компьютере рекламную газету. Тонкий театрал - работает в банке.

Наверное, сложностей, трудностей, проблем у каждого хватает. К хозяину ресторана пришли молодые люди и потребовали поделиться с ними доходами. Он отказался. Через несколько дней в собственной квартире был избит его отец. А вскоре снова пришли те же молодые люди, назвали предпринимателю полную и абсолютно точную картину его банковского счета, сказали, в какой школе учится сын и в какое время он из школы возвращается. Так что пришлось делиться. Другая бывшая ученица, работающая в очень перспективной и щедро оплачивающей ее труд фирме, вздыхает: никак не могу решиться родить: уйдешь в декрет - и лишишься такого места...

Весь мир у их ног. "Вот, посмотрите, здесь мы с мужем и с детьми в Альпах, а это в Париже". (Сам я попаду туда года через три, когда выйдет моя книга, и я буду думать, что делать с полученным гонораром: купить ли компьютер или съездить в Париж. Я выберу Париж, и на этом моя зарубежная одиссея, ограничившись столицами Греции и Франции, закончится, судя по всему, навсегда.) "В последний раз я его встретила в Стокгольме". "А вы знаете, кого я встретила в прошлом году в НьюЙорке?" "Он не мог сегодня прийти: третий месяц никак не выберется из Лондона".

Поздно вечером, когда одна из моих бывших учениц на редакционной машине, которая пришла за ней, чтобы отвезти подписать полосу в завтрашнем номере респектабельной газеты, подвезла меня домой, она, прощаясь, сказала:

- А хорошо всетаки жить: презентация в Москве, прием в Брюсселе.

Я заметил, что мы живем на вулкане. И услышал в ответ:

- Да нет, вы преувеличиваете.

(Те же самые слова я сказал через несколько лет своему бывшему ученику, ставшему банкиром. "Вы правы, - ответил он. - Поэтому я все свои активы держу не здесь".)

На кухне мы жарко обсуждали вопросы воспитания теперь уже их детей. Я рассказал о своих впечатлениях от школы "Лидер" и спросил, насколько то, что я там видел, характерно для новых русских. Мнения разделились.

- Не принимайте близко к сердцу и не переживайте. Они все такие. И ничего вы с ними не сделаете. Не мучайте себя и спокойно берите деньги, которые вам платят.

- Нет, сотрудники нашего банка стремятся дать детям очень хорошее образование. Приохочивают к чтению. Как минимум два иностранных языка обязательно. По возможности отправляют учиться за границу.

А вскоре, 5 апреля 1993 года, по московскому каналу услышал обращение к телезрителям. И вот в какой связи: гуляя с сыном, офицер увидел, как тонет, провалившись под лед на пруду, ребенок. Он спас ребенка, но сам погиб. Осталась вдова с тремя детьми. Кто может - помогите! Телефон. Номер показался мне знакомым. Чтото кольнуло в сердце. Взял записную книжку, проверил сомнения отпали. Это же Оля из того класса, о котором я рассказал выше. Ее на встрече не было.

Рванулся к телефону. Звоню Олиным одноклассникам. Все отвечали одно и то же: "Не беспокойтесь, поможем". Но откликнулись лишь три подруги, которые все время были с ней рядом. Помогла академия, где служил погибший офицер, и неизвестные люди, услышавшие телевизионный зов о помощи.

Я даже думал, может, они всё давно сделали, тихо, скромно и не хотят передо мной бахвалиться. И только через год та, что все время была рядом с Олей, рассказала: "После того, как вы позвонили, я обзвонила всех. Через некоторое время еще раз. И все сказали, что, конечно, помогут. И не помогли. Если бы я всех объехала, то, конечно, дали бы. Но я этого не стала делать".

А весной 2001 года, собравшись на пятидесятилетие школы, они отправились в ресторан, и один из тостов был такой: "Как хорошо, что не сбылись наши юношеские мечты".