Эмиль Брагинский - Вокзал для двоих

- Обязательно, - усмехнулась Вера.

- И настроение у меня -- кажется, хуже не бывает.

-- Вряд ли наша курица вам его улучшит! Вера положила деньги в кармашек передника и отсчитала сдачу.

Потом Вера ушла на кухню, а Платон стал смотреть в окно на пригородную электричку. Захлопнулись автоматические двери, и электричка медленно отошла.

Вера принесла еду.

-- Приятного аппетита!

Платон взялся за нож и вилку и начал тщательно протирать их салфеткой и при этом ругался, уже устало и поэтому мирно.

- Это я по вашей милости здесь торчу... Чтоб ваш ресторан сгорел вместе с вашей станцией...

Платон тщетно пытался разрезать курицу на съедобные части.

-- Скажите, эта курица отечественная или импортная?

-- Понимаете, -- с невинным видом принялась объяснять Вера, -- на голой курице ничего не написано. Написано на обертке, а мы подаем без обертки. Если хотите, я пойду спрошу у повара.

- Не надо, не трудитесь, сейчас я у нее сам спрошу!

Платон безуспешно орудовал тупым ножом. Курица не поддавалась.

- По-моему, при жизни она была мастером спорта! -- Платон с трудом оторвал кусок крыла и вдруг спросил: -- Скажите, у вас и оркестр вечерами играет?

-- Очень громко. До того, как в ресторан пошла, я очень музыку любила, а теперь ненавижу!

Вера фамильярно присела на соседний стул:

- А имущество ваше? Без хозяина в Грибоедов катит?

-- У меня все вещи с собой. Вот, -- он показал на "дипломат". -- Я на два дня в Грибоедов. Мне в понедельник утром обязательно надо быть в Москве.

-- Теперь получается, что вы в Грибоедов только на один день едете, --предупредительно уточнила Вера, -- вы ведь целый день здесь потеряете!

-- Если б вы только знали, -- вырвалось у Платона, -- как мне дорог и как мне нужен этот день. Кстати, как вас зовут, девушка?

Вера решила, что заезжий ее со скуки, как говорится, "клеит", и тут же дала решительный отпор:

-- До того, как я начала здесь работать, имя у меня было, а теперь меня зовут -- девушка! И запомните - я неприступная! В особенности для транзитников.

Платон посмотрел на Веру с нескрываемой усмешкой:

- Но я... я вовсе не собирался идти на приступ этой... этой крепости!..

Очередное оскорбление Вера пропустила мимо ушей.

- Рассказывайте! Все вы одинаковые! -встала и отправилась на кухню.

Платону надоело сражаться с курицей. Он бросил вилку, поднялся и вышел в зал ожидания.

На кухне, возле раздачи, Верина подружка Люда советовала:

- Пойди в аптечный киоск, туда завезли финский шампунь!

- Хороший?

- Во-первых, волосы лучше растут. Потом, после мытья голова пушистая и здорово блестит. Я взяла десять штук. Дефицит!

Вера послушно заторопилась выполнять наказ. По дороге, в зале ожидания, увидела своего недавнего клиента. Тот говорил по междугородному телефону:

- Следователь не звонил? Если позвонит, не говори, где я! Ври напропалую! В понедельник утром буду в Москве... Какая мне разница, когда завезут штакетник? О чем ты сейчас думаешь!.. Мне на этой даче все равно не жить!

Вера невольно остановилась.

- Я теперь буду жить за другим забором! - тут Платон приметил Веру и открыто обозлился: -- Перестаньте, наконец, подслушивать!

Вера вздрогнула.

- Я нечаянно.

Направилась к аптечному киоску, обогатилась шампунем и на обратном пути, снова проходя мимо открытого телефонного автомата, услышала:

-- Да, позвони в Грибоедов отцу. Скажи, что я приеду завтра утром. Обо мне не беспокойся. Я тебя крепко целую!

Платон повесил трубку и снова увидел Веру.

- Зачем вам столько шампуня? Вы добавляете его клиентам в суп?

- Таким, как вы, с удовольствием!

Платон вышел на привокзальную площадь.

Шумная, забитая транспортом площадь была ничем не примечательна. Все как положено. В середине клумбы с анютиными глазками - гранитный памятник. По бокам площади несколько палаток: "Пиво - воды", "Табак", "Мороженое" и рядом - шикарный стеклянный павильон "Заступинский сувенир".

Потом Платон заглянул в окошко пригородной кассы, где сидела женщина с добрым и участливым лицом:

- Вот если бы вы назвали какую-нибудь счастливую станцию, я бы, пожалуй, купил туда билет и укатил на всю жизнь!

- От вас, алкашей, житья нету! -- кассирша оказалась существом прозаическим. -- Может, тебе и стакан дать?

- Спасибо, что не ударили! - Платон помялся на месте, не ведая толком, что ему делать, куда идти. За неимением лучшего отправился на вокзальный перрон, где вечно толчется немало людей, не знающих, чем себя занять.