Юрий Визбор: Стихи и песни

E7 A7 Я молча мечтаю о синих вершинах.

D F#m Пр: Когда мы уедем, уйдем, улетим,

H7 Em

Когда оседлаем мы наши машины,

A7 D

Какими здесь станут пустыми пути,

Em? A7 D

Как будут без нас одиноки вершины.

Em A7 D

Какими здесь станут пустыми пути,

Em? A7 D

Как будут без нас одиноки вершины.

Лежит мое сердце на трудном пути, Где гребень высок, где багряные скалы, Лежит мое сердце, не хочет уйти, По маленькой рации шлет мне сигналы.

Я делаю вид, что прекрасно живу, Пытаюсь на шутки друзей улыбнуться, Но к сердцу покинутому моему Мне в Фанские горы придется вернуться.

Припев.

1976

Ходики

Hm G Когда в мой дом любимая вошла,

Hm G A7 В нем книги лишь в углу лежали валом.

D Em Любимая сказала: "Это мало.

Hm/f# F#7 Hm A7 Нам нужен дом". Любовь у нас была.

D H7 И мы пошли со старым рюкзаком,

Em Чтоб совершить покупки коренные.

A7 D И мы купили ходики стенные,

Hm/f# F#7 Hm A7 И чайник мы купили со свистком.

D H7 Em Пр: Ах, лучше нет огня, который не потухнет,

A7 D F#7

И лучше дома нет, чем собственный твой дом,

Hm A7 A7/5+ D H7

Где ходики стучат старательно на кухне,

Em Hm F#7 Hm H7

Где милая моя, где милая моя,

Em Hm/f# F#7 Hm

Где милая моя и чайник со свистком.

Потом пришли иные рубежи, Мы обрастали разными вещами, Которые украсить обещали И без того украшенную жизнь. Снега летели, письмами шурша, Ложились письма на мои палатки, Что дома, слава богу, все в порядке, Лишь ходики немножечко спешат.

Припев.

С любимой мы прожили сотню лет, Да что я говорю? Прожили двести. И показалось нам, что в новом месте Горит поярче предвечерний свет, И говорятся тихие слова, Которые не сказывались, право, Поэтому, не мудрствуя лукаво, Пора спешить туда, где синева.

С тех пор я много берегов сменил В своей стране и в отдаленных странах. Я вспоминал с навязчивостью странной, Как часто эти ходики чинил. Под ними чай другой мужчина пьет, И те часы ни в чем не виноваты, Они всего единожды женаты, Но, как хозяин их, спешат вперед.

Припев: Ах, лучше нет огня, который не потухнет, И лучше дома нет, чем собственный твой дом, Где ходики стучат старательно на кухне, Где милая моя, где милая моя, Где милая моя и чайник со свистком.

1977

Цейский вальс.

Am H7 E7 Am A7 Вот и опять между сосен открылась картина. Dm E7 Am H7 E7 Путь к небесам, что стеною из камня зажат. Am H7 E7 Am A7 Здесь на рассвет золотые взирают вершины, Dm G7 C Dm E7 Am И ледники, как замерзшее небо, лежат.

Пр: Этот в белых снегах горнолыжный лицей

Панацея от наших несчастий.

Мы не верим словам, но в альплагере Цей

Все мы счастливы были отчасти.

Эти хребты нам сулили и радость и беды, Издалека звали нас, чтобы мы их прошли. Эти снега нас не раз приводили к победам, А иногда приводили от дружбы к любви.

Здесь нам с тобой, победив городские химеры, Ясный покой приходил и в словах и в слезах. Если ж уйдем, то уйдем обязательно с верой, С верой, что вслед нам помолится старый Монах.

1984

- Чад, перегар бензиновый.

Чад, перегар бензиновый. В воздухе вой висит Девяносто пяти лошадиных И пяти человеческих сил

Словно мы стали сами Валами, цепями, поршнями, Ревущими на рассвете В этом проклятом кювете.

Словно с машиной братья мы, Как корабль кораблю. Бревна вместе с проклятьями Падают в колею.

Падают, тонут, скрываются, Захлебываются в снегу. Шофера голос срывается: -Крышка! Кончай! Не могу!

Видели мерзлые ветви, Как мы легли на настил, Как остывали под ветром Сто измученных сил.

Как умирали снежинки, Падая на капот, Как на щеках морщинки. Перепрыгивали пот

Но кто-то плечо шинели Вдруг деранул сплеча: -Долго ли, в самом деле, Будем мы здесь торчать?

И, сокрушив законы, Вечных устоев курсив, Вдруг поднялись миллионы Нечеловеческих сил.

Стали огромными плечи, Лес лег травой к ногам... Ясно, что крыть было нечем Этим густым снегам.

Долго еще под ветром Нам трястись и курить. ЗИС глотал километры, Мы - свои сухари.

Мимо неслись селения, Мотор вперед уносил Обычнейшее явление Пять человечиских сил.

Февраль 1957

- Черная вершина мерзлой ели

... Черная вершина мерзлой ели Над вечерней синевой лугов. Свернуты декабрьские метели В серые перины облаков.

Вот плетень, скосившийся убого, Огонек, как видно у костра. Санная скрипучая дорога Не спеша спускается с бугра.

На бугре в снегу стоят осины. Родина! Ты слышишь ли меня? Выплывает вечер темно-синий Из небес старинного литья.

Декабрь 1953

Чукотка

Hm Em F#7 Hm Мы стояли с пилотом ледовой проводки,

Em A D H7 С ледокола смотрели на гаснущий день.