DIANA SILINA - Мы в бегстве от самих себя

Двумя годами позднее их семье сообщили, что они могут уехать. Перед тем, как они сложили все свои вещи в пять чемоданов и уехали в Провиденс, у них взял интервью ведущий телеканала CBS Дон Разер (Dan Rather) для серии программ «Семь дней в мае» о начале реформ в Советском Союзе.

Шраер вспоминает, что в начале 1980-х годов, когда он учился в школе, их учитель заявил перед всем классом, что евреи плохие – что они шпионы и что им нельзя доверять.

«Вы можете себе представить? Я должен был сидеть тихо и ничего не говорить. Я знал, что если я скажу хоть слово, то моих родителей отправят в тюрьму», – рассказал Шраер.

Их семья подвергалась такой опасности из-за стихов, написанных его отцом. В стихотворении «Моя славянская душа» выражалось разочарование писателя знакомыми соотечественниками, которые отказывались встречаться с ним лишь из-за его религии.

«Евреи постоянно с этим сталкиваются в России, – сказал Шраер. – Никто не считает их русскими, хотя с точки зрения культуры они ощущают себя русскими».

В 1978 году на поэтическом фестивале в Литве Шраер, которому тогда было всего 11 лет, наблюдал, как его отец читал это стихотворение. Он вспоминает, как «комната погрузилась в молчание, люди плакали, а потом разразились овацией».

Когда их семья вернулась в Москву, они почувствовали на себе гнев политического и литературного истеблишмента, направленный против разоблачения несправедливого отношения к евреям, о котором обычно не говорили.

Мать Шраера, Эмилия, потеряла работу преподавателя английского языка в Министерстве внешней торговли, а Шраер-Петров потерял свою должность в Академии медицинских наук. Вскоре он был изгнан из Союза писателей, а гранки трех его книг – с иллюстрациями, подготовленных к печати – были уничтожены.

Однако это не остановило Шраера-Петрова, который между 1979 и 1987 годами написал два романа, несколько пьес и мемуары.

Тем временем давление со стороны советских властей усиливалось. Шраер-Петров стал скрываться, зарабатывая на жизнь нелегальным частным извозом по ночам, и в лаборатории днем. В самый разгар испытаний у него случился сердечный приступ.

«Мои родители прятали меня, но я все равно знал кое-что о том, что происходит, – рассказал Шраер. – Если родители диссиденты, то КГБ мог угрожать родителям через детей. Это не как здесь, когда вас арестовывают, выпускают под залог, и вы звоните своему адвокату».

В интервью, взятом в доме Шраера, его родители рассказали о том, как они противостояли властям, проводя семинары, чтения и другие культурные мероприятия в их московской квартире. Они приглашали писателей всех вероисповеданий, а также американских дипломатов и журналистов.

Они знали, что они рискуют подвергнуться аресту, так как КГБ часто размещал подслушивающие устройства в домах диссидентов. В 1985 году Шраер-Петров получил повестку от главного прокурора Москвы и был назван в одном из московских еженедельников пропагандистом сионизма. «Они опубликовали очень грязный материал о вещах, которых я не делал», – говорит Шраер-Петров.

«Осень в Ялте: Роман и три рассказа» – уже 20-я книга Шраера-Петрова, однако всего вторая из изданных на английском языке. Первая книга, также отредактированная его сыном, называется «Джон и Сара: рассказы о евреях России и Америки» («Jonah and Sarah: Jewish Stories of Russia and America»), в которой изучаются иммиграция и личность, любовь между евреями и неевреями, антисемитизм и тоталитаризм.

По словам Шраера, его отец смешивает личный опыт с реальными и вымышленными событиями. «С самого детства границы между реальностью и вымыслом были размыты, – вспоминает Шраер. – Отец всегда говорит, что так называемые правдивые истории являются самой большой выдумкой».

Шраер перевел «Осень в Ялте», роман, давший название новой книге. В нем отдается дань Чехову и Набокову, двум писателям, о которых он много писал.

Он также написал три книги: «Мир рассказов Набокова» («The World of Nabokov’s Stories»), «Русский поэт/советский еврей: наследство Эдуарда Багрицкого» («Russian Poet/Soviet Jew: The Legacy of Eduard Bagritskii») и готовящуюся к публикации книгу «Антология русско-еврейской литературы: два века двойственной идентичности в прозе и литературе 1801—2001 годов» («Anthology of Jewish-Russian Literature: Two Centuries of Dual Identity in Prose and Poetry 1801—2001»).

Шраер, профессор русского и английского языков, так же являемся содиректором открытой недавно в Бостонском колледже Программы еврейских исследований (Jewish Studies Program). Своей задачей он сделал продвижение еврейских писателей из России, чтобы сохранить память об их временах.