Array Коллектив авторов - Рождественское чудо. Рассказы современных писателей

За последнее время Серега как-то притерпелся к мысли, что матери осталось недолго. Разговоры у них происходили редко и получались однообразными: как дела, нормально, как себя чувствуешь, нормально, хочешь чего-нибудь, не хочу… Поэтому он уже смирился с тем, что однажды ее не будет рядом. Вообще не будет на земле. И все равно – то, что это произойдет так скоро, выбило его из колеи.

Он пытался представить опустевшую комнату матери. Делалось холодно, и почему-то казалось, что даже в этой пустой комнате будет все равно витать запах лекарств или ладана – для Сереги и тот и другой были запахами болезни и смерти. Еще его угнетало, что придется писать о смерти матери старшей сестре Тоне.

Тоня жила на другом конце России, в Курске. Когда-то муж-майор вдоволь повозил ее по стране и по миру. Была она и в Чехии, и в Германии, и еще где-то, пока отовсюду не вывели российский контингент. Майор был неплохой мужик, но, к несчастью, слабый до выпивки. Возвращаясь домой после одной офицерской вечеринки, он куда-то не туда свернул, и наутро его нашли замерзшим далеко в пригороде. Тоня в ту пору уже болела ревматизмом и, когда случались обострения, передвигалась с трудом. У нее был один сын, тоже военный, неженатый, который исправно помогал деньгами, но все время был в отлучках. Большую часть времени она жила одна. Серега тоже иногда слал ей деньги, звал назад в Сибирь, но ей больше нравился Курск.

Изредка они друг другу звонили, но чаще обменивались письмами по прежней моде, которая в современной жизни, кажется, сходила на нет. Из переписки Серега знал, что сестра, как и мать, с горя обратилась в веру, поставила в доме иконы, читает по вечерам Библию и все такое.

Серега представлял, как он садится писать сестре письмо. В какие слова можно будет уместить то, что должно случиться? «Тоня, мама умерла». Или: «Тонечка, померла наша мама». Так просто и сухо, как будто не человек ушел, а бумажная кукла порвалась. Два-три словечка – и все, так получается? А ведь это целая жизнь была, которая задолго до их с сестрой появления на свет началась. И сколько в ней для них неизвестного, и так ему теперь и оставаться неизвестным… А про похороны как писать? Тонька вообще слезами обольется. Скажет: что же ты, Сергуня, не мог для родной матери выражений потеплее подобрать? Беда, одно слово.

Серега курил, вздыхал. Лучше все-таки написать, чем по телефону. На похороны Тоня приехать не сможет, она в магазин и то соседей просит сбегать. Письма теперь быстро ходят – дня три, и все… Пусть там у себя помолится, или что там у них, христиан, положено делать. Ну, да это потом, а сейчас… Эх, мамань, что же ты так торопишься-то, а? Пришла Наташка, обняла. Она у Сереги была понимающая, спокойная, не то что некоторые. Ему иногда странно было слушать, как другие мастера или водители в автобазе говорили про своих жен: как будто не домой после работы собирались, а в пещеру с тигром-людоедом. Наташка скандалов не закатывала, даже когда Сереге случалось прийти домой навеселе. Обижалась иногда, конечно, но быстро отходила. Серега ее тоже старался беречь.

Постояли немного, обнявшись и не говоря ни слова. Да и что скажешь? Когда чужие старики умирают, и то жалко. А тут – родная мать.

Новый год в этот раз получился совсем тихим и каким-то бестолковым. Мишка, младший сынок, четырехлетний, конечно, радовался конфетам в детсадовском подарке. Долго не шел спать, все хотел дождаться, когда Дед Мороз нагрянет, чтобы положить под елку сюрприз посолиднее. Наконец заснул, забравшись под одеяло в рубашке и штанах: видно все-таки собирался тайком подсматривать в щелочку. Четырнадцатилетний Макс, поскучав некоторое время с родителями, сразу после двенадцати ушел к друзьям. Мать, намучившись за день, спала после таблетки снотворного. За столом, на котором хватало и закусок, и солений, и всего, что хочешь, остались только Наташка с Серегой. Посидели еще с часок, вяло переговариваясь и поглядывая на мелькающую пестроту в телевизоре.

В душе было пусто и тихо, совсем не празднично.

– Сидим, как на похоронах, – попробовала было пошутить Наташка, но тут же осеклась.

Серега махнул рукой.

– А Новый год для нас теперь и есть похороны. Еще один год своей жизни профукали. В детстве хотелось вырасти поскорее, вот мы и радовались: опять Новый год, Дед Мороз, ах-ах! Ждали чего-то… А теперь – чего ждать? Все подарки, можно сказать, уже получены.

– Скажешь тоже! – укорила жена. – У тебя двое детей растут. Дождешься еще подарков, не волнуйся!