Н Буренин - Памятные годы (избранные главы)

Один из знакомых Александра Михайловича Игнатьева - Владимир Александрович Наумов - служил в конвое и предложил использовать настроение казаков для революционных целей.

Александр Михайлович говорил, что конвойные ему очень нравятся, что это самые красивые люди в Петербурге. С увлечением рассказывал он, как красавцы-конвойные, собирая к себе на "круг" окрестных кухарок и горничных, пели свои казацкие песни, танцевали лезгинку, гопак. Описывал их лица оливкового цвета, носы с горбинкой, белые зубы, блестевшие при улыбке. Постепенно Александр Михайлович завоевал доверие конвойных, которые охотно рассказывали ему о своей жизни. Они жаловались на "немчуру", говорили о том, как презирают сновавших вокруг сыщиков. При случае конвойные били этих сыщиков смертным боем. "Эти сволочи переодеваются, - заявляли конвойные. Подумаешь, барин с тросточкой, а мы грудью стоим за царя, сутками с коня не слезаем".

Среди казаков образовалась инициативная группа, решившая приступить к действиям На эту группу и думал опереться Наумов через знакомого казака. Отец Наумова был начальником почтово-телеграфной конторы на даче "ее величества", и квартира их входила в так называемую полосу оцепления. На дежурстве у Наумова постоянно находилось несколько казаков, и таким образом весь конвой хорошо знал его сыновей.

Возник такой план: написать воззвание к казакам, что царь-де обманут царицей, министрами-немцами, которые хотят его погубить, чтобы бесконтрольно править Россией. Необходимо раскрыть царю глаза. Это должны сделать казаки конвоя, как наиболее близко к нему стоящие. Так как он может им не поверить и остаться в угрожающей его жизни обстановке, то надо его "уворовать", спрятать в надежном месте и рассказать обо всем происходящем.

Дворец со службами и окружающим парком был днем и ночью оцеплен конвоем. Ввиду того что братья Наумовы, так же как и дети некоторых других дворцовых служащих, сочувствовали революции, имелась возможность группе революционеров проникнуть в полосу оцепления и, находясь там, привести свой план в исполнение.

Рассчитывали на то, что воззвание вызовет возмущение казаков против высших начальников конвоя и требование удалить этих чуждых им офицеров-аристократов. В назначенный день инициативная группа должна была занять дежурные посты и захватить в свои руки царя.

К этому времени намечали приготовить буер, лучший в Новом Петергофе, принадлежавший сыну одного из дворцовых служащих. Группа революционеров должна была отбить у казаков царя, посадить его на буер и доставить в течение нескольких минут к берегам Финляндии, где уже ждали бы лошади из имения Ахи-Ярви.

Недалеко от Ахи-Ярви, в глубоком лесу, находился дачный участок некоего Денисова, с сыном которого, анархистом, Александр Михайлович сговорился снять дачу для революционных целей, не говоря, для каких. Для всех окружающих, как и для отца Денисова, на даче должна была поселиться семья, один из членов которой был буйно помешанный, чтобы таким образом можно было избежать посещения любопытных. О присутствии на даче помешанного было предварительно переговорено и с полицейским в Кивинапа (чтобы не было, как ему было сказано, "недоразумений").

Прежде чем приступить к осуществлению этого проекта, Александр Михайлович обратился за разрешением к Владимиру Ильичу. Ленин передал Александру Михайловичу свое категорическое запрещение, заявив: "Не время тратить на авантюры силы, которые пригодятся на планомерную работу".

Это не помешало, однако, Владимиру Ильичу с большим уважением относиться к А. М. Игнатьеву.

Как известно, А. М. Игнатьев проявил себя и как талантливый изобретатель. В годы первой мировой войны, находясь в армии на передовых позициях, он сконструировал оригинальный прицельный прибор для стрельбы по воздушным целям. В то время царская армия подобными приборами не располагала. Огонь по самолетам противника вели с помощью обычных полковых пушек, которые были установлены на деревянных поворотных кругах, сколоченных из шпал. Эти пушки стреляли без специальных прицелов и никакого вреда вражеским самолетам не причиняли.

Казалось бы, командование царской армии должно было ухватиться за изобретение Игнатьева. Началась, однако, обычная волокита, представлявшая собой прямое предательство. Только к концу 1916 года аппарат, сконструированный Игнатьевым, был изготовлен кустарным способом. Главное артиллерийское управление царской армии наконец рассмотрело его и признало самым лучшим из всех зенитных прицелов, известных в то время. К изготовлению таких прицелов собирались приступать на Петроградском артиллерийском заводе. Но так и не собрались. Лишь после победы Октябрьской революции взялись за это дело.