Н Буренин - Памятные годы (избранные главы)

Вскоре "жгучий брюнет" уже был за границей. Под именем Эжена Пьера он вместе с М. М. Литвиновым закупал в Германии и Дании оружие, которое отправлял в Россию для боевых дружин.

Уже гораздо позднее я виделся с ним в Петербурге, и мы вспоминали наши встречи в Финляндии.

"Григорий Иванович"

(Александр Михайлович Игнатьев)

Описывая жизнь большевистского подполья и работавших в нем товарищей, не могу не вспомнить Александра Михайловича Игнатьева (партийная кличка его была "Григорий Иванович").

Александр Михайлович вступил в Боевую техническую группу в 1905 году, вскоре после ее создания, и участвовал в ее работе до самой ликвидации группы. Это был настоящий, прирожденный боевик. Именно такие люди нужны были для той новой работы, которую мы развертывали с начала 1905 года.

Характер Александра Михайловича Игнатьева сформировался под влиянием его отца Михаила Александровича - человека незаурядного, заслужившего любовь и уважение всех, кто с ним сталкивался. "Быть полезным своей Родине" - таков был девиз Михаила Александровича. Этот же девиз он стремился сделать обязательным и для своей семьи. Особой его любовью пользовался сын Шура, в котором он видел много свойств своего характера.

Михаил Александрович окончил с отличием Медицинскую академию. Ему прочили большую будущность как химику, уговаривали стать специалистом в этой области. Но он от всего отказался и поступил в отряд генерала Гурко, с которым в 1877 году проделал всю русско-турецкую кампанию. Попутно он вел и научную работу, сразу был прикомандирован к Медикохирургической академии для научно-практического усовершенствования, защитил диссертацию и получил звание магистра ветеринарных наук.

Михаил Александрович основал в Петербурге первую в России станцию микроскопического исследования мяса и Городской мясной патологический музей. Этот музей впоследствии сослужил большую службу нашей подпольной революционной работе. Его муляжи мы нередко использовывали для хранения документов и оружия.

В связи с этим мне вспоминается такой любопытный случай. В мясном патологическом музее работала художница Афанасия Леонидовна Шмидт, принимавшая в 1905 году участие в деятельности Боевой технической группы (партийная кличка А. Л. Шмидт-"Фаня Беленькая").

"Фаня Беленькая" делала муляжи (модели) мяса животных и птиц, а также продуктов, изготовлявшихся из них. Изготовлялись модели из особого материала, изобретенного "Фаней", причем делала она их очень искусно. На выставке в Дрездене "Фаня" получила за свои изделия почетный диплом, а на выставке в Петербурге - золотую медаль. В муляжи "Фаня" очень ловко прятала документы и оружие, заливая их в общую массу. Однажды "Фане" принесли револьвер, который нужно было тщательно спрятать. Она вложила револьвер в модель окорока ветчины. Когда впоследствии отбирали экспонаты для выставки в Дрездене, М. А. Игнатьев, ничего не знавший о револьвере, взял в руки окорок и пришел в восторг:

"Ведь и по весу он совершенно верен, дайте-ка весы!" Весы подали, и оказалось, что муляж по весу равен настоящему окороку.

"Фаня" очень смутилась и забеспокоилась, пытаясь доказать, что муляж еще не готов, что его надо исправить. Но ее уговоры не подействовали. В отсутствие "Фани" окорок запаковали в ящик, заштемпелевали и отправили. Она всё время очень тревожилась, но экспонат, пробыв положенное время на выставке в Дрездене, возвратился обратно цел и невредим, вместе с помещенным в нем револьвером.

"Окорок", в который был заключен револьвер, сейчас хранится в Музее Великой Октябрьской социалистической революции в Ленинграде.

Михаил Александрович Игнатьев занимал крупный пост чиновника особых поручений пятого класса. Но своим высоким положением он тяготился, в высших чопорных кругах чувствовал себя плохо и тянулся к простым людям.

У Игнатьевых было на территории Финляндии, на Карельском перешейке, перешедшее семье по наследству имение Ахи-Ярви. Когда наступало лето, Михаил Александрович говорил сыну Александру:

- Шурочка, пригласи к нам в Ахи-Ярви бедных студентов, пусть отдохнут.

Под видом отдыхающих "бедных студентов" здесь летом жили и работали наши товарищи подпольщики. Это не было секретом для Михаила Александровича. Он прекрасно понимал,

чем занимается его сын, относился к этому сочувственно, хотя и делал вид, что ничего не знает. Впрочем, в очень узком кругу Михаил Александрович говорил:

- Если бы у меня не было семьи, я, как и Шура, окунулся бы в подпольную работу.