Сергей Мельгунов - Мартовские дни 1917 года

Насколько прав оказался П.Н. Милюков, который как никто другой в первые дни революции предвидел надвигающуюся на Россию катастрофу: «Сильная власть, необходимая для укрепления порядка, нуждается в опоре привычного для масс символа власти. Временное правительство одно без монарха… является утлой ладьей, которая может потонуть в океане подводных волнений; стране при таких условиях может грозить потеря всякого сознания государственности и полная анархия, раньше, чем соберется Учредительное собрание, Временное правительство одно до него не доживет». И действительно не дожило!

По мнению Мельгунова, самой роковой ошибкой новой власти стала отсрочка выборов в Учредительное собрание. Он соглашается с утверждением французского посла в Петербурге Нуланса, что «Россия избегла бы октябрьского переворота, если бы не было отложено Учредительное собрание».

Такой оказалась зловещая усмешка хозяйки человеческих судеб – Истории, которая провела Россию через эйфорию «мартовских дней», отречение последнего императора и демократические выверты противоборства партий и классов к невиданному доселе социальному эксперименту и новой «пролетарской» власти, по сравнению с которой ненавистный всем режим монархии показался вскоре мягкотелым и чрезмерно гуманным.

«Исторический путь, – по словам Мельгунова, – шел не по тем линиям, которые намечались теоретическими выкладками политиков». Об этом показательном опыте не должны забывать в нынешнее переходное время и мы. Россия вновь стоит на развилке исторических путей, и окажутся ли на высоте политики, которым История доверила очередной шанс сделать наше Отечество процветающим и могучим? Не пустит ли снова на самотек «стихию событий» российский народ, который уже не раз проявлял роковую близорукость и слабоволие в годину суровых испытаний?..

Днем 2 марта, на перманентном митинге в Екатерининском зале Таврического дворца лидер думского прогрессивного блока и идейный руководитель образовавшегося 27 февраля Временного Комитета членов Гос. Думы, Милюков, сказал: «Старый деспот, доведший Россию до полной разрухи, добровольно откажется от престола или будет низложен». Почти в тот же час в Пскове, под давлением верховного командования в Ставке, «старый деспот» подписал свое отречение от престола, окончательно оформленное вечером того же дня в момент приезда «думской» делегации в лице Гучкова и Шульгина. Таким образом, отречение Государя «формально» не было «вынужденным» – устанавливает в своих воспоминаниях Набоков, выдающийся русский юрист, которому суждено было сделаться первым управляющим делами революционного Временного правительства.

Насколько, однако, формальная юридическая сторона соответствовала реальной обстановке, создавшейся в Петербурге и являвшейся решающим фактором в ходе революции? Это совсем не праздный вопрос, ибо ответ на него определяет собою две совершенно отличные друг от друга психологии в круге лиц, объединившихся около Временного Комитета Г.Д. и одновременно появившегося наряду с ним Совета Р. и С.Д., т.е. тех учреждений, которые обстоятельства поставили в те дни как бы «во главе» политической жизни страны. Для одних Николай II добровольно отрекся от престола, для других он был низложен – его отречение было «вынуждено», и добровольный отказ от власти, затушеванный в сознании современников, означал лишь то, что Император фактически не был свергнут насильственным путем, т.е. революционным актом восставшего народа. Формально добровольное отречение неизбежно накладывало известные моральные обязательства на тех, кто стремился добиться этого отречения и кто его принял; такого морального обязательства могли не ощущать те, кто не принимал участия в реализации плана сохранения династии путем устранения лично дискредитированного монарха: для них исходным пунктом мог быть только вопрос о целесообразности – так, как он представлялся тогда в понимании действовавших лиц.

Для того чтобы уяснить себе роковые противоречия, которые выявились в первые дни революции в силу недостаточно продуманных и ad hoc осуществленных политических замыслов, необходимо проанализировать всю сложную и запутанную обстановку того времени. Никто как-то не отдавал себе ясного отчета в этих противоречиях тогда, когда закладывался фундамент строительства новой России.