Иосиф Бродский - Стихотворения и поэмы (основное собрание)

После нас -- ни законов, ни мелких луж.

Я и сам из камня и не имею права

жить. Масса общего через две тыщи лет.

Все-таки время -- деньги, хотя неловко.

Впрочем, что есть артрит если горит дуплет

как не потустороннее чувство локтя?

В общем, проездом, в гостинице, но не об этом речь.

В худшем случае, сдавленное "кого мне..."

Но ничего не набрать, чтоб звонком извлечь

одушевленную вещь из недр каменоломни.

Ни тебе в безрукавке, ни мне в полушубке. Я

знаю, что говорю, сбивая из букв когорту,

чтобы в каре веков вклинилась их свинья!

И мрамор сужает мою аорту.

1995, Hotel Quirinale, Рим

-----------------

На виа Фунари

Странные морды высовываются из твоего окна,

во дворе дворца Гаэтани воняет столярным клеем,

и Джино, где прежде был кофе и я забирал ключи,

закрылся. На месте Джино -

лавочка: в ней торгуют галстуками и носками,

более необходимыми нежели он и мы,

и с любой точки зрения. И ты далеко в Тунисе

или в Ливии созерцаешь изнанку волн,

набегающих кружевом на итальянский берег:

почти Септимий Север. Не думаю, что во всем

виноваты деньги, бег времени или я.

Во всяком случае, не менее вероятно,

что знаменитая неодушевленность

космоса, устав от своей дурной

бесконечности, ищет себе земного

пристанища, и мы -- тут как тут. И нужно еще сказать

спасибо, когда она ограничивается квартирой,

выраженьем лица или участком мозга,

а не загоняет нас прямо в землю,

как случилось с родителями, с братом, с сестренкой, с Д.

Кнопка дверного замка -- всего лишь кратер

в миниатюре, зияющий скромно вследствие

прикосновения космоса, крупинки метеорита,

и подъезды усыпаны этой потусторонней оспой.

В общем, мы не увиделись. Боюсь, что теперь не скоро

представится новый случай. Может быть, никогда.

Не горюй: не думаю, что я мог бы

признаться тебе в чем-то большем, чем Сириусу -- Канопус,

хотя именно здесь, у твоих дверей,

они и сталкиваются среди бела дня,

а не бдительной, к телескопу припавшей ночью.

1995, Hotel Quirinale, Рим

-----------------

Посмертные публикации

* Следующие 6 стихотворений отсутствуют в СИБ. Текст по журналу "Новый Мир" N 5, 1996. Примечание в тексте: "Эти стихи были переданы нам поэтом за несколько дней до ухода: публикация, к нашему глубокому сожалению, оказалась посмертной. В стихах сохранена пунктуация автора."

-----------------

x x x

Л. С.

Осень -- хорошее время, если вы не ботаник,

если ботвинник паркета ищет ничью ботинок:

у тротуара явно ее оттенок,

а дальше -- деревья как руки, оставшиеся от денег.

В небе без птиц легко угадать победу

собственных слов типа "прости", "не буду",

точно считавшееся чувством вины и модой

на темно-серое стало в конце погодой.

Все станет лучше, когда мелкий дождь зарядит,

потому что больше уже ничего не будет,

и еще позавидуют многие, сил избытком

пьяные, воспоминаньям и бывшим душевным пыткам.

Остановись, мгновенье, когда замирает рыба

в озерах, когда достает природа из гардероба

со вздохом мятую вещь и обводит оком

место, побитое молью, со штопкой окон.

1995

* Стихотворение отсутствует в СИБ. Текст по журналу "Новый Мир" N 5, 1996. -- С. В.

-----------------

Посвящается Пиранези

Не то -- лунный кратер, не то -- колизей; не то -

где-то в горах. И человек в пальто

беседует с человеком, сжимающим в пальцах посох.

Неподалеку собачка ищет пожрать в отбросах.

Не важно, о чем они говорят. Видать,

о возвышенном; о таких предметах, как благодать

и стремление к истине. Об этом неодолимом

чувстве вполне естественно беседовать с пилигримом.

Скалы -- или остатки былых колонн -

покрыты дикой растительностью. И наклон

головы пилигрима свидетельствует об известной

примиренности -- с миром вообще и с местной

фауной в частности. "Да", говорит его

поза, "мне все равно, если колется. Ничего

страшного в этом нет. Колкость -- одно из многих

свойств, присущих поверхности. Взять хоть четвероногих:

их она не смущает; и нас не должна, зане

ног у нас вдвое меньше. Может быть, на Луне

все обстоит иначе. Но здесь, где обычно с прошлым

смешано настоящее, колкость дает подошвам

-- и босиком особенно -- почувствовать, так сказать,

разницу. В принципе, осязать

можно лишь настоящее -- естественно, приспособив

к этому эпидерму. И отрицаю обувь".

Все-таки, это -- в горах. Или же -- посреди

древних руин. И руки, скрещенные на груди

того, что в пальто, подчеркивают, насколько он неподвижен.