Максим Горький - Пропагандист

Анфиса– вдова рабочего. Торгует сластями. Лет 40, но ещё хорошо сохранилась.

Морозов– сын её. Юноша лет 20. Скромный. Серьёзное, задумчивое лицо.

Соколов– его товарищ. Весёлый, сильный, ловкий парень, лет 25.

Петя– юноша, слесарь.

Бобров – чернорабочий, гуляка.

Сомов– кузнец. Алкоголик. Мрачная фигура. Сутулый. Бородатое лицо.

Сомов– сын его, молотобоец. Неуклюжий парень, ленивые движения, угрюмое, некрасивое лицо.

Лидия– учительница. Лет 30. Красивое холодное лицо.

Соня– сирота, её ученица. 15–16 лет. Бойкая, шаловливая, гибкая, точно кошка.

Бармин– лавочник.

Вера– его дочь. Лет 19. Резкое, грубоватое, но очень красивое лицо. Прямой взгляд.

Углов– шпион.

Медников– полицейский.

Туркин– табельщик. Щеголевато одет, смешон, суетлив, лет 24.

Лукин– пропагандист.

Ночь. Сквозь тьму идёт на публику человек, в зубах его – папироса, вспыхивая, она освещает молодое задумчивое лицо.

Ночь. Тёмное здание фабрики, дома фабричного села; к ним издали, по полю, двигается красная искра папиросы.

Площадь перед церковью. Полдень. Кончилась обедня, из церкви выходит народ: служащие фабрики, пожилые рабочие, старики, старухи, бабы с детями; расходятся по домам; некоторые останавливаются на площади, образуются группы, рассматривают сходящих с церковной паперти.

Лавочник Бармин, лет 50, кругленький, с ласковым лицом, прищуренными глазками; Вера, дочь его, девушка лет 19, одета крикливо, безвкусно, красивое, надменное лицо; Туркин, табельщик, маленький, тощий щёголь, с эспаньолкой; держится заискивающе пред лавочником; суетлив, ухаживает за Верой. Часть рабочих кланяется лавочнику почтительно, некоторые смотрят на него угрюмо, враждебно.

С паперти сходит Лидия, учительница, скромно одета, лет под 30, серьёзное лицо; стоит, пропуская мимо себя учеников школы. Туркин, подмигивая в сторону Лидии, что-то говорит Бармину, лавочник смеётся. Вера смотрит на Лидию враждебно, нервно играет зонтом.

Другая часть площади. Фасад трактира Бармина, рядом его же лавка. Перед трактиром стоят торговки съестным: пирогами, калачами; среди них – Анфиса, она торгует орехами, семенами подсолнуха, сластями. Около её лотка – мальчишки, девочки.

Углов, бородатый человек, глаза острые, внимательные, беспокойный взгляд, натянутая улыбка. Перед ним, на козлах, большой лоток с книгами; группа молодых рабочих рассматривает книжки, покупает. Углов кричит:

– Вот – интересные книжки, дёшево продаю!

Идут Морозов, Петя с удочками; в руке Пети ведро с водою и рыбой; оба одеты не празднично, в рабочее платье.

К Лидии подбегает Соня, говорит ей тихонько, с радостью:

– Пришёл!

Лидия, улыбаясь, гладит её по голове. Мимо их проходят Бармин с дочерью, Туркин, последний говорит Вере, указывая пальцем через своё плечо, назад:

– Видите? Всегда у них секреты…

Бармину, оглядываясь:

– Опять ночью сегодня прокламации появились…

Вера, отстав от них, идёт тихо, точно крадётся, смотрит на учительницу откровенно враждебно, та отвечает ей спокойно ожидающим взглядом. Соня прижимается к ней, сердито сверкая глазёнками. Вера остановилась, несколько секунд стоит, как будто собираясь что-то сказать, затем порывисто идёт дальше. Провожая её глазами, Лидия что-то говорит Соне, та бежит.

Углов, через головы покупателей, наблюдает за Лидией и Соней. Анфиса незаметно следит за ним.

Туркин, поджидая Веру, тоже видит эту сцену, поправляет галстух, сдувает пылинки с костюма, щёлкает пальцами по рукаву пиджака.

К Морозову подбегает Соня; оглядываясь, говорит:

– В лесу, у сторожки, в пять часов!

Морозов ласково кивает головою. Соня заглядывает в ведро, суёт туда руку, Пётр не даёт ей сделать это; весело шалят; Соня брызжет водою в лица им, убегает, утащив какую-то рыбу. Смеясь, Пётр кричит что-то вслед ей, Морозов, отирая мокрое лицо, улыбается. Идут.

Вера и Туркин.

Вера. Ненавижу учительницу.

Туркин. А – ученика? А – Морозова?

Вера. Тоже. А вас – презираю…

Туркин, усмехаясь. В последние слова ваши – не верю!

Гневно взглянув на него, Вера быстро отходит прочь. Туркин сердито дёргает эспаньолку.