Камиль Зиганшин - История Варлаама (Скитник)

Пробыли они там долго. О чем говорили неизвестно, но, когда они вышли, душевно обнялись на прощание и пустынник, так и не проронив ни слова, не медля отправился обратно на подаренной ему Никодимом лошади.

Когда Никодим, проводив гостя, вернулся в дом, мужики бросились к нему с расспросами.

-Ну что, разузнал?

- Слава Богу! Поверил он в чистоту наших помыслов. Карту подробную изобразил. Наставления дорожные дал. Теперь за работу. Лодки надо срочно доделывать, грузы паковать. Нет в оный скит иного пути кроме водного, через пороги ревучие.

Покамест одни делали лодки, другие перенесли на Большую реку провиант, весь необходимый скарб и сундуки с реликвиями. Потом волоком перетащили туда же лодки.

Никодим с Маркелом покинули скит последними , когда из-за горы стала вытягиваться длинная вереница всадников. Ясно разглядев казачьи пики и папахи, они многозначительно переглянулись, жаль мол, но не оставлять же добро христопродавцам, запалили избы и растворились в лесных дебрях.

Караван плоскодонок растянулся по кипящей стремнине реки. Ее поверхность сплошь покрывали беловерхие искристые буруны, которые, разбиваясь о борта, то и дело обдавали беглецов студеными брызгами.

Плыли вниз по реке маневрируя среди мокрых спин хаотично разбросанных по руслу каменных глыб.

На каждой стоянке шебутной Лешак бегал по ручьям, моя, в поисках знаков золота, песок. Но ничего интересного в этих пробах не находил.

Беспрестанно собирала река притоки. После впадения Учура она уже стала широкой и мощной. Но и местность изменилась. Горы расступились, а через день и вовсе исчезли. Течение стало ровным, неторопливым. Можно было смело поднимать паруса. Хлебнув ветра они стремительно повлекли суденышки на север по широкой неоглядной пойме мимо унылых марей заросших травами, пружинистыми мхами, багульником и чахлым редколесьем. Обгоняя лодки белой метелицей вдоль зеленого берега пронеслась огромная стая лебедей.

Как будто догоняя их поднялся резкий ветер. По воде побежала колючая рябь. Надвинулось долгое ненастье. Река потемнела и нахмурилась. Тяжелые черные тучи лениво ползли над угрюмыми берегами непрерывно кропя холодными каплями. Воздух наполнился шумом от их ударов по воде. Дожди шли не переставая трое суток. Спасаясь от сырости выбрались на берег, сложили шалаши и томились в них ожидая перемены погоды.

Вода в реке на второй день стала резко прибывать, а здешние реки в паводок представляют собой неукротимую стихию. Могучие потоки воды воды смывают целые острова, громоздят поперек русла сотни стволов, сооружая плотные многометровые заломы, промывают себе новые русла прямо через лес с многовековыми деревьями, оставляя старые русла превращатся в тихие и мелкие протоки, пересыхающие в последствии.

Бивак староверов распологался на излучине реки, на красивом возвышении и, казалось, ничто не могло угрожать ему. Каково же было их удивление, когда утром они обнаружили себя на острове. Сильно поднявшаяся вода пошла, минуя излучину, пошла через перешеек и за ночь промыла в нем новое русло, укоротив свой путь к морю на пол версты.

К счастью в этот день распогодилось и они вновь двинулись в путь.

Наконец, на двадцать седьмой день пути, впереди, в речном просвете показались острозубые волны хребтов. И люди сразу зашевелились: значит скоро, по дорожному наставлению пустынника, сворачивать вправо, а там вверх по течению придется на шестах подниматься. Вот когда придется попотеть !

Проплыв вплотную подступавший к реке отрог, караван свернул в крупный правый приток, где путники увидели на узкой галечной полосе, у самой воды медведя. Коренастый, черный громила настороженно встал на задние лапы, а передние приложил к глазам, чтобы получше разглядеть диковенные белоснежные громады, вторгшиеся в его владения. Приняв их за припозднившиеся ледяные торосы, он успокоился и принялся переворачивать валуны в поисках личинок ручейников.

Караван упрямо поднимался по воде меж хребтов изрезанных лабиринтами скалистых ущелий. Все здесь было необычно. Дико, очень дико и голо кругом. На участках где русло прорезало хребты, скалистые берега вздымались вверх на высоту до стапятидесети сажен и были так близки друг к дружке, что солнце в этих теснинах было недолгим гостем. Сдавлеваемая с двух сторон горными кряжами, река становилась все напористей и бурунистей.

Сила течения местами была столь велика, что казалось даже таким сильным и выносливым мужикам невозможно преодолеть его и подниматься дальше вверх. Но было в этих людях еще нечто кроме силы мускулов - это сила духа, позволяющая делать непосильное для простого смертного.