Анатолий Злобин - День директора

Чтобы попасть на другой конец завода, пришлось вызвать машину. Едем по внешней дороге, проложенной вокруг всех заводов КамАЗа.

- Как же вам удалось создать трущобы на новом заводе?

Поташов смеется:

- По собственной инициативе. В проекте, разумеется, их не было. Это как у того строителя, который на вопрос, что он строит, отвечал: "Не знаю. Что получится".

В радиолетописи Светланы Фефиловой говорилось: первый двигатель изготовлен в 1975 году. Отметили выпуск десятитысячного, стотысячного и так далее. Выпущенные двигатели, естественно, не валяются на складе, у нас кризиса перепроизводства нет. Двигатели работают, крутят колесо. И скоро стал вопрос: где ремонтировать выпущенные двигатели?

Ответ: нужен завод по ремонту двигателей. Собственно, такой завод был заложен в проекте, но чертеж, увы, не всегда совпадает с натурой ремонтного завода в положенный срок в натуре не возникло.

А тут и вовсе тревога: первые двигатели отработали в автохозяйствах положенный срок, грузовики стали. Необходим срочный ремонт. Кому ремонтировать? И тогда кто-то сказал:

- У нас же есть завод двигателей.

Ну конечно, обувная фабрика обязана заниматься ремонтом собственной обуви. Пусть часовой завод ремонтирует свои часы. Но фраза о заводе двигателей была сказана в высоких сферах и, в сущности, была справедлива, завод двигателей действительно был.

- Мы согласны, - сказал Поташов. - Нам самим интересно посмотреть, что там в первую очередь выходит из строя. Ремонтный опыт пойдет нам на пользу. Усилим узлы. Улучшим конструкцию.

Так внутри завода двигателей возник заводик по ремонту оных же. Участки пришлось создавать наскоро. Оборудование - с бору по сосенке. Но существующий в чертежах завод по ремонту двигателей уже строится...

- Теперь получили твердый план на ремонт, - заключает Поташов свой рассказ. - А это, сами понимаете, много значит.

Автомобиль въезжает под своды корпуса. Здесь и правда несколько грязновато.

Разобранные, выпотрошенные, двигатели рядами выстроились на полу.

Вступили, что называется, в зону контрастов. Только что тянулись на конвейерах, стояли на стендах новые двигатели, еще не сделавшие ни одного оборота, белые, пахнущие металлом, немые. И вот они же, уже промчавшиеся сквозь рев и огонь, пережившие миллионы взрывов и столько же воскресений, рождавшие на свет мощь и стремительность, а теперь обессиленные, измочаленные, утратившие упругость, черные от нагара, пропахшие копотью и перегаром, умолкнувшие и разъятые.

А если при этом масло на полу, то это как почетный трудовой пот во время исполнения работы.

- Каковы трудяги! - замечает Поташов, видя, что я разглядываю двигатели. - Нам сюда.

Поднявшись по железной лесенке, попадаем в комнату со стеклянными стенами, как бы висящую над пролетом. На скамьях тесно сидят рабочие. Грузный мужчина с раскрытой брошюрой в руках расположился за председательским столом.

Так я попал на собрание, проводимое в цехах по определенному графику. На заводе десятки цехов, директору не разорваться, поэтому он выбирает для посещений наиболее ответственные участки.

Виктор Денисович говорил о съезде партии и обязательствах, взятых заводом, затем перешел к конкретным задачам цеха. Его речь свидетельствовала о том, что он прекрасно знает обстановку в цехе, хотя, по его словам, не был здесь больше месяца.

Все шло как по маслу. Я уже подумал было: а не запланированное ли это ради галочки мероприятие? Но тут Поташов объявил:

- Прошу задавать вопросы.

Привычная тишина, возникающая в таких случаях в зале, продолжалась недолго. Вторичного приглашения ждать не пришлось, в задних рядах поднялся высокий рабочий в серой спецовке:

- Хочу спросить: почему тоннель в столовую перекопали?

- Зачем вы в дальнюю ходите? - спрашивает в свою очередь Поташов. - У вас же своя есть. Или дальняя лучше?

Голоса: Конечно, там лучше. Никакого сравнения.

Директор. Хорошо. Ходите в дальнюю. Ремонт в тоннеле кончим на этой неделе.

Вопрос. У меня вопрос-пожелание: нельзя ли выездной буфет организовать к нам поближе?

Директор (обращается к начальнику цеха). Как, Иван Васильевич, можно это сделать? Вот и хорошо. Решайте вопрос сами, это ваша компетенция.

Вопрос. У нас салфеток нет. Когда они будут?

Директор. По плану мы должны получить девяносто тысяч. Получили ноль. Это мое упущение, буду добиваться. Если не салфеток, то хотя бы ветоши.

Вопрос. Самый скромный вопрос. Что слышно относительно пятидневки?