Иван Тургенев - Дым

- И Потугин, говорите вы, находился в отношениях с...

- Мне очень тяжело даже вспоминать об этом,- перебила Ирина.- Элиза была моим лучшим другом в институте, и потом, в Петербурге au chateau мы беспрестанно видались. Она мне доверяла все свои тайны: она была очень несчастна, много страдала. Потугин в этой истории вел себя прекрасно, как настоящий рыцарь! Он пожертвовал собою. Я только тогда его оценила! Но мы опять отбились в сторону. Я жду вашего рассказа, Григорий Михайлович.

- Да мой рассказ нисколько не может интересовать вас, Ирина Павловна.

- Это уж не ваше дело.

- Вспомните, Ирина Павловна, мы десять лет не видались, целых десять лет. Сколько воды утекло с тех пор.

- Не одной воды! не одной воды! - повторила она с особым, горьким выражением,- потому-то я и хочу вас слушать.

- И притом я, право, не могу придумать, с чего же мне начать?

- С начала. С самого того времени, как вы... как я переехала в Петербург. Вы тогда оставили Москву... Знаете ли, я с тех пор уже никогда не возвращалась в Москву!

- В самом деле?

- Прежде было невозможно; а потом, когда я вышла замуж...

- А вы давно замужем?

- Четвертый год.

- Детей у вас нет?

- Нет,- сухо ответила она.

Литвинов помолчал.

- А до вашего замужества вы постоянно жили у этого, как бишь его, графа Рейзенбаха?

Ирина пристально посмотрела на него, как бы желая отдать себе отчет, зачем он это спрашивает...

- Нет...- промолвила она наконец.

- Стало быть, ваши родители... Кстати, я и не спросил у вас об них. Что они...

- Они оба здоровы.

- И по-прежнему живут в Москве?

- По-прежнему в Москве.

- А ваши братья, сестры?

- Им хорошо; я их всех пристроила.

- А! - Литвинов исподлобья взглянул на Ирину.- По-настоящему, Ирина Павловна, не мне бы следовало рассказывать, а вам, если только...

Он вдруг спохватился и умолк.

Ирина поднесла руки к лицу и повертела обручальным кольцом на пальце.

- Что ж? Я не отказываюсь,- промолвила она наконец .- Когда-нибудь... пожалуй... Но сперва вы... потому, вот видите, я хоть и следила за вами, но об вас почти ничего не знаю; а обо мне... ну обо мне вы, наверно, слышали довольно. Не правда ли? Ведь вы слышали, скажите ?

- Вы, Ирина Павловна, занимали слишком видное место в свете, чтобы не возбуждать толков... особенно в провинции, где я находился и где всякому слуху верят.

- А вы верили этим слухам? И какого роду были они?

- Признаться сказать, Ирина Павловна, эти слухи доходили до меня очень редко. Я вел жизнь весьма уединенную.

- Как так? Ведь вы были в Крыму, в ополчении?

- Вам и это известно?

- Как видите. Говорят вам, за вами следили.

Литвинову снова пришлось изумиться.

- Зачем же я стану вам рассказывать, что вы и без меня знаете? проговорил Литвинов вполголоса.

- А затем... затем, чтобы исполнить мою просьбу. Ведь я прошу вас, Григорий Михайлович.

Литвинов наклонил голову и начал... начал несколько сбивчиво, в общих чертах передавать Ирине свои незатейливые похождения. Он часто останавливался и вопросительно взглядывал на Ирину, дескать, не довольно ли? Но она настойчиво требовала продолжения рассказа и, откинув волосы за уши, облокотившись на ручку кресла, казалось, с усиленным вниманием ловила каждое слово. Глядя на нее со стороны и следя за выражением ее лица, иной бы, пожалуй, мог подумать, что она вовсе не слушала того, что Литвинов ей говорил, а только погружалась в созерцание... Но не Литвинова созерцала она, хотя он и смущался и краснел под ее упорным взглядом. Пред нею возникла целая жизнь, другая, не его, ее собственная жизнь.

Литвинов не кончил, а умолк под влиянием неприятного чувства постоянно возраставшей внутренней неловкости . Ирина на этот раз ничего не сказала ему, не попросила его продолжать и, прижав ладонь к глазам, точно усталая, медленно прислонилась к спинке кресла и осталась неподвижной. Литвинов подождал немного и, сообразив, что визит его продолжался уже более двух часов, протянул было руку к шляпе, как вдруг в соседней комнате раздался быстрый скрып тонких лаковых сапогов и, предшествуемый тем же отменным дворянски-гвардейским запахом, вошел Валериан Владимирович Ратмиров.

Литвинов встал со стула и обменялся поклоном с благовидным генералом. А Ирина отняла, не спеша, руку от лица и, холодно посмотрев на своего супруга, промолвила по-французски:

- А! вот вы уже вернулись! Но который же теперь час?

- Скоро четыре часа,ma chere amie, а ты еще не одета - нас княгиня ждать будет,- отвечал генерал и, изящно нагнув перетянутый стан в сторону Литвинова, с свойственною ему почти изнеженною игривостью в голосе прибавил: - Видно, любезный гость заставил тебя забыть время.