Иван Тургенев - Месяц в деревне

Ислаев. О чем? И отчего она плакала?

Ракитин. Ты знаешь, Аркадий... попадаются такие минуты в жизни женщины... самой счастливой...

Ислаев. Ракитин, постой, эдак нельзя. Я не могу видеть тебя в таком положении... Твое замешательство меня тяготит больше, чем тебя самого. (Берет его за руку.) Мы ведь старые друзья - ты меня с детства знаешь: хитрить я не умею - да и ты был всегда со мной откровенен. Позволь мне предложить тебе один вопрос... Даю наперед честное слово, что в искренности твоего ответа сомневаться не буду. Ты ведь любишь мою жену?

Ракитин взглядывает на Ислаева.

Ты меня понимаешь, любишь ли ты ее так... Ну, словом, любишь ли ты мою жену такой любовью, в которой мужу сознаться... трудно?

Ракитин (помолчав, глухим голосом). Да - я люблю твою жену... такой любовью.

Ислаев (тоже помолчав). Мишель, спасибо за откровенность. Ты благородный человек. Ну, однако, что ж теперь делать? Сядь, обсудим-ка это дело вдвоем.

Ракитин садится. Ислаев ходит по комнате.

Я Наташу знаю; я знаю ей цену... Но и себе я цену знаю. Я тебя не стою, Michel... не перебивай меня, пожалуйста,- я тебя не стою. Ты умнее, лучше, наконец приятнее меня. Я простой человек. Наташа меня любит - я думаю, но у ней есть глаза... ну, словом, ты должен ей нравиться. И вот что я тебе еще скажу: я давно замечал ваше взаимное расположение... Но я в обоих вас всегда был уверен - и пока ничего не выходило наружу... Эх! говорить-то я не умею! (Останавливается.) Но после вчерашней сцены, после вашего вторичного свидания вечером - как тут быть? И хоть бы я один вас застал - а тут замешались свидетели; маменька, этот плут Шпигельский... Ну, что ты скажешь, Michel - a? Ракитин. Ты совершенно прав, Аркадий. Ислаев. Не в том вопрос... а что делать? Я должен тебе сказать, Michel, что хоть я и простой человек а настолько понимаю, что чужую жизнь заедать не годится - и что бывают случаи, когда на своих правах настаивать грешно. Это я, брат, не из книг вычитал... совесть говорит. Дать волю... ну, что ж? дать волю! Только это обдумать надо. Это слишком важно.

Ракитин (вставая). Да уж я все обдумал. Ислаев. Как?

Ракитин. Я должен уехать... я уезжаю. Ислаев (помолчав). Ты полагаешь?.. Совсем отсюда вон? Ракитин. Да.

Ислаев (опять начинает ходить взад и вперед). Это... это ты какое слово сказал! А может быть, ты прав. Тяжело нам будет без тебя... Бог ведает, может, это и к цели не приведет... Но тебе видней, тебе лучше знать. Я полагаю, это ты придумал верно. Ты мне опасен, брат... (С грустной улыбкой.) Да... ты мне опасен. Вот я сейчас что сказал... насчет воли-то... А ведь, пожалуй, я бы не пережил! Мне без Наташи быть... (Махает рукой.) И вот что, брат, еще: с некоторых пор, особенно в эти последние дни, я вижу в ней большую перемену. В ней проявилось какое-то глубокое, постоянное волнение, которое меня пугает. Не правда ли, я не ошибаюсь? Ракитин (горько). О нет, ты не ошибаешься! Ислаев. Ну, вот видишь! Стало быть, ты уезжаешь? Ракитин. Да.

Ислаев. Гм. И как это вдруг стряслось! И нужно же тебе было так смешаться, когда мы с матушкой застали вас... Матвей (входя). Староста пришел-с. Ислаев. Пусть подождет!

Матвей уходит,

Michel, однако, ты ненадолго уезжаешь? Уж это, брат, пустяки!

Ракитин. Не знаю, право... Я думаю... надолго.

Ислаев. Да ты меня уж не принимаешь ли за Отелло за какого-нибудь? Право, с тех пор как свет стоит, я думаю, такого разговора не было между двумя друзьями! Не могу же я так с тобой расстаться...

Ракитин (пожимая ему руку). Ты меня уведомишь, когда мне можно будет воротиться.

Ислаев. Ведь тебя здесь заменить некому! Не Большинцов же в самом деле!

Ракитин. Тут есть другие...

Ислаев. Кто? Криницын? Фат этот? Беляев, конечно, добрый малый... но ведь ему до тебя, как до звезды небесной!

Ракитин (язвительно). Ты думаешь? Ты его не знаешь, Аркадий... Ты обрати на него внимание... Советую тебе... Слышишь? Он очень... очень замечательный человек!

Ислаев. Ба! То-то вы все с Наташей хотели его воспитаньем заняться! (Глянув в дверь.) А! да вот и он, кажется, сюда идет... (Поспешно.) Итак, милый мой, это решено - ты уезжаешь... на короткое время... на этих днях... Спешить не к чему - нужно Наташу приготовить... Маменьку я успокою... И дай бог тебе счастья! Камень у меня ты снял с сердца... Обними меня, душа моя! (Торопливо его обнимает и оборачивается ко входящему Беляеву.) А... это вы! Ну... ну, как можете?

Беляев. Слава богу, Аркадий Сергеич.

Ислаев. А что, Коля где?

Беляев. Он с господином Шаафом.

Ислаев. А... прекрасно! (Берет шляпу.) Ну, господа, однако, прощайте. Я еще нигде не был сегодня - ни на плотине, ни на постройке... Вот и бумаг не просмотрел. (Схватывает их под мышку.) До свиданья! Матвей! Матвей! ступай со мной! (Уходит.)