Моисей Винокур - Голаны

- Только не сегодня! - попросил Мотька и вернулся к расчетам.

От Эль-Ариш до Рафияха - сорок километров, но на них можно угробить часа полтора...

- Почему? - спросила наивная Ципи.

- Объясняю, - сказал Мотька. - Десять минут на осмотр колес и крепеж танка - раз. Дорога в Рафиях на сплошных поворотах и колдоебинах - два. Встречный транспорт - три. И я так замудохался за неделю, что тебе, Кузюнька, лучше об этом не знать.

- Да, - сказала покладистая Ципора. - Женщине лучше об этом не знать.

- Выходит, на полном скаку мы навалим в Рафиях через четыре часа. Поспеем к обеду, и это очень плохо, Кузюня. Это может сорвать все наши планы. Механик-водитель, конечно, жрет, и это его священное право. А пожрав, будет пить кофе и тянуть резину пока не лопнет. Срочная служба... Но считай, что уболтали. Теперь дежурный офицер. Где его искать? Притырился у солдатки-давалки и гоняет сиесту. Ну и пусть гоняет.

* * *

- Все будет о'кей, Птичка! - заверил Мотька супругу и, поднимая пыль дымовой завесой, развернулся против земляной насыпи - рампы танкодрома в Рафияхе. Колеса не подвели, а уж я не сломаюсь - не пацан.

Теперь он катил платформу под прямым углом к брустверу. Без направляющего так угадать надо, чтобы просвет рампы не превышал полутора метров. Там "сандали" разгрузочные сбросить, цепи крепежа отпустить, ратчеры в ящик грузника спрятать, а то забудешь по запарке, и внимательно осмотреться. Нет ни души на танкодроме. Жрут и кейфуют бронетанковые силы.

- Кейфуйте! - не возражает Мотька, и с грузника, перекосоебившись и, конечно же, ногами вперед в водительский люк - шмыг.

В темной дыре копчиком обо что-то - хуяк! Пропадлючие танки Советов! Монголоиды!

Потерпи, Мотенька. Потерпи. Перемелится - мука будет...

Теперь разберись, что к чему. Как Марьян говорит: "Поимей мозгов на голове".

Тумблер, правый крайний на панели, вверх - ап!

Замкнулась цепь электроподачи. Заиграли стрелки-часики.

Рычаг коробки скоростей в нейтралку - бенц!

Кнопку стартера утопить - взыт! Захрюкал, закашлялся Товарищ! Загудел.

Теперь, Моти, пройдись от конца разумных действий к истокам и проверь все. Чтоб не было "фашлы".

Проверили.

Так.

Сцепление выжать. Заднюю скорость врубить. Стояночный тормоз ослабить и без газа, Мотя. Только без газа.

Ориентир у тебя - выхлопная труба твоего тягача. Кулисы не трогай. Они тебя не трогают, и ты их не трогай.

Давай, Мотька. Пошел!

Почуял Мотька, как попятился "тиран", как коромыслом болтнуло на скосе платформы, на линии центра тяжести, и труба исчезла в глубине синего неба, вернулась и вновь исчезла, и Мотьке показалось, что вот он валится в синюю воду бассейна без всплеска и брызг. До дна.

"Пушку, блядь, не отвернул в сторону", - вспомнил Мотька и облился вонючим мандражным потом.

Танк заглох, но остро, до удушья испарялась солярка. Сгорю! - подумал Мотька, нащупал и выключил тумблер электроподачи и пополз из люка в синее небо. В космос!

- Мехабэ-э-эль! - услышал Мотька налитый бешенством крик. - Слезай, скотина! Ты арестован!

С пятиметровой высоты стоящего раком танка Мотька увидел влажный глянец лысины, черный распял рта и две пары обоюдоострых мечей на светло-зеленых полевых погонах.

Бригадный генерал - точно определил Мотька и взмахнул руками, теряя равновесие.

- Осторожно! - сказал генерал спокойно. - Спускайся осторожно. Не сюда ногу... Так... Не торопись...

Мотька полз вниз по гладкому крылу брызговика.

Я спускаюсь в тюрьму! - понял он. - В тюрьму и позор...

- Водитель? - спросил генерал и показал рукой на трейлер.

- Да.

- Из Кастины?

- Да.

- Твой командир Милу?

- Да.

- Полковник Милу?

- Полковник Милу, - подтвердил Мотька.

- Фамилие?

- Полковник Милу Гилад.

- Твое фамилие, дурак!

- Мордехай Бреслер.

- Ты арестован, Мордехай Бреслер, - сказал генерал.

И добавил:

- Ты уже хорошо арестован. Иди за мной.

- Командир! - сказал Мотька.

- Да.

- Я смогу позвонить?

- В Кастину сообщат, - заверил генерал.

- Я должен позвонить домой.

- Н-на! - сказал генерал и, не поворачиваясь, показал Мотьке поверх погона средний палец.

Мотька молча проглотил обиду. Топал, загребая ботинками серую пудру танкодрома, стараясь попасть в глубокие ямки следов генерала. Подходили к штабным баракам.

- Рахель! - крикнул генерал. - Рахе-ель!

Возникла Рахель. Тощая девчонка-солдатка с сифоном и стаканом в руках.

- Молодец, - похвалил генерал и дважды опорожнил стакан с газировкой.