Джером Джером - Все дороги ведут на Голгофу

Конечно, её дорога лежит в Ад. По доброте душевной кто-то из щедрых родственников подарил Джоан на седьмой день рождения издание дантовской «Божественной комедии» с иллюстрациями Дорэ. Из него она получила некоторое представление о том, какая вечность её ожидает. А бог тем временем будет сидеть у себя на небесах в окружении прекрасной свиты дующих во все фанфары ангелов и наблюдать за ней краем глаза. От отчаяния её спасла храбрость. Ей на помощь пришла непокорность. Пускай себе шлёт её в Ад! Она не собиралась ему молиться и под него подлаживаться. Он был греховным богом. Да, именно: жестоким, греховным богом. И однажды вечером она сказала ему об этом прямо в лицо.

День был переполненным даже для такой деятельной грешницы, как маленькая Джоан. Стояла весна, и они уехали за город из-за здоровья матери. Возможно, виной всему было время года: бурление жизненных сил, приводящее к желанию «прыгнуть выше головы», как говорится. Опасный период. Исходя из принципа, что легче предотвратить, чем вылечить, миссис Мандей ввела в обиход на протяжении апреля и мая потчевать Джоан охлаждающей микстурой, однако в тот раз, к сожалению, отпустила без неё. Джоан, одетая не столько напоказ, сколько практично, без туфель и чулок, прокралась вниз. Её будто что-то звало. Безшумно, «как вор в ночи», по выражению миссис Мандей, сдвинула тяжёлые засовы и присоединилась к тысячам лесных тварей – плясала, скакала и кричала, то есть, если коротко, вела себя подстать языческой нимфе, а не как счастливый английский ребёнок. Домой, как ей казалось, она вернулась незамеченной, несомненно, с помощью дьявола. И спрятала мокрые вещи на дне массивного сундука. Затаив на сердце обман, сонным голоском поприветствовала миссис Мандей из-под простыней. А перед завтраком, засыпанная подозрительными вопросами, откровенно врала. В то же утро, во время спора с энергичным поросёнком, согласным изображать Красную Шапочку пока его кормят из корзины, однако отказавшимся надевать чепчик, она обронила нехорошее слово. Днём она «могла убить» единственного сына и наследника фермера. Между ними произошла ссора. В одно из тех грустных мгновений с точки зрения высоких христианских стандартов относительно того, к чему сатана её вечно науськивал, она толкнула его, и бедняга вверх тормашками полетел в пруд для водопоя лошадок. Причина, по которой он, вместо того, чтобы утонуть, поднялся и поплёлся домой, завывая так, что мог разбудить семь спящих отроков 13 13 Христианские мученики, заживо замурованные в пещере и проспавшие там несколько веков. , заключалась в боге, присматривавшем за детьми и устроившем всё так, что неприятность случилась на мелководье. Произойди стычка на противоположном берегу, под которым вода была гораздо глубже, и на душу Джоан наверняка легло бы убийство. Джоан подумалось, что если бог, всемогущий и всевидящий, так тщательно подобрал место, с такой же лёгкостью он мог бы предотвратить и саму заварушку. Почему зверёныша нельзя было препроводить из школы через сад гораздо более коротким путём, чтобы не тащить кругами через двор и не сталкивать с ней в тот самый момент, когда она, мягко говоря, пребывала в настроении вспыльчивости? И почему бог позволил ему назвать её «рыжулькой»? То, что Джоан «решила вопрос» таким образом, а не опустилась на колени и не стала благодарить боженьку за спасение её от преступления, доказывало её врожденную склонность к злодеяниям. Вечером была достигнута кульминация. Перед тем, как отправиться спать, она убила старика Джорджа, коровника. Из практических соображений она с таким же успехом могла бы утопить Уильяма Августуса ранее. Этого просто нельзя было не сделать. Мистер Хорнфлауэр, правда, выжил, но это уже не вина Джоан. Джоан стояла в белом пеньюаре возле своей кровати. Всё вокруг неё дышало невинностью и целомудрием: незапятнанные простыни, ситцевые занавески, белые гиацинты на подоконнике, библия короля Якова, подарок тёти Сьюзан, её молитвенник в красивом переплёте из телячьей кожи, подарок дедушки, на столике, миссис Мандей в чёрном по случаю вечера, с брошью (белый рельеф с бледно-розовой могилкой и плакучей ивой) в память о покойном мистере Мандее… Джоан стояла прямо, с бледным, восторженным личиком, отметая все эти средства праведности и искренне желая мистеру Хорнфлауэру смерти. Старый Джордж Хорнфлауэр был тем, кто, оставшись незамеченным ею, в то утро проходил мимо неё по лесу. Тот хмурый старик Джордж, который подслушал нехорошее слово, которым она обозвала свинюшку, и который повстречал Уильяма Августуса по дороге из пруда. Мистеру Джорджу Хорнфлауэру, скромному орудию в руках провидения, помогавшему ей достичь возможного спасения, она должна была быть признательна. А вместо этого она бросила в отчаянное лицо миссис Мандей ужасные слова: