Федор Глинка - История и поэзия Отечественной войны 1812 года

Это та же патерналистскую модель, но если Ф.С. Туманский акцентирует обязанности отечества по отношению к подданным, то в государственных актах подчеркивают обязанности подданных по отношению к отечеству. Однако вскоре революционные события во Франции пугают Павла, и с середины 1798 г. термин отечество употребляется в ином значении: «все в чужих краях учащиеся сроком в два месяца от сего числа в отечество свое возвратились; в противном случае с имением их поступлено будет с подобно отбывшим тайно, то есть навсегда взято в казну» [11] Там же. С. 280. О возвращении учащихся в чужих краях российских подданных сроком в два месяца, 17 июня 1798 г. ; «многие российские дезертиры, ушедшие за границу и по принятии иностранной службы и даже быв в плену французского войска, изъявляют паки желание возвратиться в отечество к своим командам» [12] Там же. С. 330. О непропуске российских дезертиров через границы Российские, 31 июля 1798 г. . Здесь отечество – это уже не Россия в целом, а только 'малая родина': «в отечество к своим командам», а сын отечества – это не гражданин страны, а член реального общества, член «команды». Со второй половины 1798 г. и до конца царствования Павла термин отечество исчезает из государственных документов, хотя и документов такого характера, как акт о престолонаследии или описание высших государственных наград, в это время уже не появляется. Вместе с тем никаких указов, регламентирующих употребление этого слова, тоже нет.

Однако исчезновение этого термина из официального обихода породило слухи, зафиксированные в воспоминаниях Н.И. Греча: «Мало ли что предписывалось и исполнялось в то время! Так, например, предписано было не употреблять некоторых слов, напр<���имер>, говорить и писать государство вместо отечество; мещанин вместо гражданин; исключить вместо выключить . Вдруг запретили вальсовать или, как сказано в предписании полиции, употребление пляски, называемой вальсеном . Вошло было в дамскую моду носить на поясе и через плечо разноцветные ленты, вышитые кружками из блесток. Вдруг последовало запрещение носить их, ибо-де они похожи на орденские» [13] Греч Н.И. Записки о моей жизни. М.: Книга, 1990. С. 90–91. Ср. также: Русская старина. 1872. Т. 6. № 7. С. 98. . Очевидно, все это только слухи, и никто этот фрагмент воспоминаний Греча не комментировал. Но скинуть со счетов это свидетельство Н.И. Греча, который начал издавать в 1812 г. «Сын отечества», тоже нельзя.

На фоне этого неупотребления слова отечество во вторую половину правления Павла наследник его Александр начал царствование с манифеста, в котором провозглашал, что память Екатерины Великой «нам и всему Отечеству вечно пребудет любезна» [14] Там же. Т. 26: 1800–1801. C. 583. Манифест «О кончине императора Павла I и о вступлении на престол императора Александра I», 12 марта 1801 г. . Это было возвращение не только к прерванной преемственности с царствованием Екатерины, но и к использованию слова отечество .

Вполне закономерно поэтому, что в самом начале александровского царствования Н.М. Карамзин напечатал статью «О любви к отечеству и народной гордости» (1802). Карамзин пытается синтезировать патерналистскую и буржуазно-либертинскую модели «отечества». С одном стороны, любовь к отечеству – это природное, «животное» чувство, это патерналистская модель. Но, с другой стороны, «физическая и моральная привязанность к отечеству, действие натуры и свойств человека не составляют еще той великой добродетели, которою славились греки и римляне. Патриотизм есть любовь ко благу и славе отечества и желание способствовать им во всех отношениях. Он требует рассуждения – и потому не все люди имеют его» [15] Карамзин Н.М. Избранные статьи и письма / Сост., вступит. статья и комментарии А.Ф. Смирнова. М.: Современник, 1982. С. 93. Библиотека «Любителям российской словесности. Из литературного наследия». . Требование «рассуждения» как стимула патриотизма и указание, что люди наделены им не в равной степени, содержит в себе отголосок буржуазно-либертинских представлений. Основная проблема русского патриотизма в том, «что мы излишне смиренны в мыслях о народном своем достоинстве, а смирение в политике вредно. Кто самого себя не уважает, того, без сомнения, и другие уважать не будут» [16] Там же. С. 94. . Карамзин, таким образом, кладет в основу патриотизма национальное достоинство и национальное самоуважение каждого отдельного человека. Служение отечеству невозможно без служения самому себе. Это весьма диалектично, но это слишком тонко для широких слоев общества, которые охотно подчиняются всеохватным (тоталитарным) и прямолинейным построениям. Вот почему в 1812 г. император Александр I назначил на должность государственного секретаря не Карамзина, а более «простого» и более прямолинейного А.С. Шишкова.