Александр Грин - Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии

В годы нэпа возобновили работу частные издательства, была издана книга рассказов Грина «Белый огонь». Весной 1923 года журнал «Красная нива» напечатал новый роман Грина «Блистающий мир», над которым он работал с осени 1921 года. Его главным героем стал летающий человек. Получив солидный гонорар, Грин с женою отправился в поездку по местам своей юности — в Севастополь и Ялту. В Гражданскую войну эти места были окрашены алой кровью Белой и Красной армий, но об этом Грин не размышлял, он погружался только в свой мир сновидений.

В мае 1924 года, продав в Петрограде, уже ставшим Ленинградом, недавно приобретенную и отремонтированную квартиру, Грин с женою переезжают жить в Крым — в Феодосию. К осени 1924 года они купили собственное жилье — квартиру на Галерейной улице (ныне в ней музей Грина). С ними вместе поселилась мать жены.

О. Воронова вспоминала: «Его квартира в Феодосии была увешана иллюстрациями к старинному французскому изданию плавания Дюмона Дервиля. Вообще, увлекался всем таинственным».

Здесь были написаны романы «Золотая цепь» (1925), «Бегущая по волнам» (1926), «Джесси и Моргиана» (1929), а также несколько новых сборников рассказов.

В послереволюционном периоде творчества Грина заметна рука зрелого мастера, предпринята попытка соединить мечту с действительностью. Так в «Бегущей по волнам» органично слились воедино черты авантюрного романа и фантастики, романтики и мистики, всего того, что было лишь намечено в прежних произведениях.

Пессимистические настроения писателя в полной мере отразились в последнем романе «Дорога никуда» (1930).

Тематика произведений Грина, где нет и намека на коммунистическое воспитание, возмущают как советских литературных деятелей, так и партийных чиновников. Его редко публикуют, отговариваясь, что это «несвоевременно», он влачит с женой полуголодное существование.

В 1927 году частный издатель Л.В. Вольфсон начал издавать 15-томное собрание сочинений Грина, но вышли только 8 томов — нэп закончился, Вольфсон был арестован.

В октябре 1927 года Грин ответил на анкету «Писатели дома» журнала «30 дней»:

«Я опишу один день. Встал в 6 ч. утра, пил чай, пошел в купальню, после купанья писал роман “Обвеваемый холм”, читал газеты, книги, а потом позавтракал. После этого бродил по квартире, курил и фантазировал до обеда, который был в 4 дня. После того я немного заснул. В семь часов вечера, после чая, я катался с женой на парусной лодке; приехав, еще пил чай и уснул в 9 ч. вечера. Перед сном немного писал. Так я живу с малыми изменениями, вроде поездки в Кисловодск. Когда сплю, я вижу много снов, которые есть как бы вторая жизнь».

Дополняют картину распорядка дня в Феодосии воспоминания жены: «Так вот, проснувшись рано, я первым делом иду в комнату Александра Степановича. Вчера он писал или размышлял допоздна. По полу и по столу раскиданы окурки, пепел. Воздух кисло-застоявшийся. Распахиваю окно, собираю окурки и пепел, мою пол и, вымыв, снова разбрасываю окурки по полу, но в меньшем количестве, чем прежде. Александр Степанович не разрешает, чтобы его комната убиралась, чтобы в ней мылся пол. Не потому, что он неопрятен, внутренне он ничего не имеет против чистоты и порядка, как в жилье, так и во внешнем виде, но он жалеет меня. Ему кажется, что мыть пол — труд для меня непосильный. А мне нетрудно. Но зато, когда он придет в комнату, пол будет сух, воздух чист, в окно веет запахом моря. Он войдет в свою комнату, и дух его возрадуется, а моей работы он не заметит, так как внимание его не въедливо на такие мелочи».

В 1930 году Грин продал просторную квартиру в Феодосии и вынужден был из-за нищеты поселиться в тесной мазанке в небольшом городке Старый Крым.

Юрий Олеша рассказывал: «Его комната была выбелена известью, и в ней не было ничего, кроме кровати и стола. Был только еще один предмет… На стене комнаты — на той стене, которую, лежа в кровати, видел перед собой хозяин, — был укреплен кусок корабля. Слушайте, он украсил свою комнату той деревянной статуей, которая иногда подпирает бушприт! Разумеется, это был только обломок статуи, только голова, — будь она вся, эта деревянная дева, она заняла бы всю комнату, может быть весь дом, и достала бы до сада, — но и того достаточно: на стену, где у других висит зеркало или фотографии, этот человек плеснул морем».

В ленинградском журнале «Звезда» в 1931 году была напечатана «Автобиографическая повесть» Грина. В ней только чуточка правды и никакой искренности, никакого раскаяния писателя за мученическую жизнь рядом с ним самых близких ему женщин. Более правдив он был в своих художественных произведениях, о чем говорил: «Если потомки захотят меня хорошо узнать, пусть внимательно меня читают, я всего себя вложил в свои произведения».