Array Сборник - Вечное возвращение. Книга 1 - Повести

– Аня, хочешь арбуза? – спрашивает ее Овидий, улыбаясь. – Ее зовут Анной, – поясняет он нам.

Она смеется и отрицательно болтает головой, повязанной красным платком. Я был совершенно прав: в глазах ее просвечивает зеленая тина бесстыдства, кожа ее наверное очень нежна, – сквозь грязь она теплеет розоватыми пятнами. Конечно, я не ошибался. Тем более, ее зовут Анной. Это – самое строгое и самое неверное имя. Но как вам нравится вся эта идиллия?

Мы едим арбузы, и я спрашиваю Овидия, – он сидит, как ни в чем не бывало:

– О чем это вы говорили с Анной, уважаемый сэр?

– Ах, да! – Овидий, захлебываясь в арбузной корке, обращается к нам: – Товарищи, вы знаете, – глаза его блестят, – сегодня ночью здесь был медведь и переломал штук тридцать арбузов. Понимаете, медведь! Да ведь это, чорт его знает, какая прелесть! Я сам видел: он раскалывает их, как орехи.

– Мед-ведь? – мычит профессор. – Не может быть. Неужели? – и он режет своим ножом третий арбуз.

Девушка прыскает и закрывает рот крепкой запачканной пятерней.

– Вот чудные какие! Да он у нас каждую ночь шляется. Сколько переломал!

Она смотрит на нас любопытно и снисходительно.

– А вы не боитесь? – спрашивает ее Поджигатель чрезвычайно серьезно.

– Че-го? Да чего ж их бояться? Шкодит и шкодит… – и она прыскает снова, опять закрываясь рукой. – Мы ведь не московские! – говорит она бойко, нараспев, лукаво освещаясь глазами.

Грудь ее упруго ищет выхода из-под ситцевого бедного платья. Она вся свежа и неподатлива, как арбузная корка.

Поджигатель смотрит на нее, хмуря брови. Он всегда смотрит так, когда разговаривает с женщинами. Овидий довольно расцветает под взглядами девушки.

– Я приду к тебе караулить, Аня, – говорит он: – Мы с тобой будем пугать медведей. Хорошо?

– Че-го? Ишь, выдумал! Да ты испугаешься. – Она склоняет голову набок, и я замечаю, как хороша ее шея, необыкновенной чистоты. – До свиданьица! – говорит она, поднимая ружье и закидывая его за плечо. Она поворачивается, как будто совсем равнодушно. – Приходи есть арбузы! – неожиданно кричит она Овидию, и мы снова видим ее лицо в розовых пятнах.

Овидий посылает ей воздушный поцелуй. Она уходит, высокая и светлая, как день.

– Славная девушка, – произносит профессор и недоуменно смотрит на арбуз свинцевеющим взглядом. – Да-c.. Ну, вот мы и поели.

Он весь покрывается легкой грустью. Я разглядываю ее тайный смысл. «Ну, что, собственно, нужно человеку?» – грустят глаза профессора. И легкая отрыжка покрывает российскую послеобеденную философию дымкой элегии.

Полминуты.

– Что нужно человеку? – кричу я, вскакивая и вытирая рот. – Что нужно человеку, неисправимый Овидий?

– Человеку нужно, – в тон мне выкрикивает сразу смекнувший Лирик, – кусочек хлеба, да каплю молока… да это небо, да эти облака! Тра-та-та-та…

Профессор ничего не понял, и мы пошли дальше долиной Дюрсо, обнявшись с Лириком и разговаривая о медведях. Овидий часто оглядывался назад: там, вдали от соломенного шалаша поднимался слабый синий дымок.

А Поджигатель ковылял за профессором в своих огромных стоптанных башмаках.

Сегодня я впервые увидел Директора. Он стоял, как военачальник, окруженный свитой, поддергивая широкие серые штаны и почесываясь под мятой сорочкой, приподнятой добродушною силой спящих грудных мускулов. Он чрезвычайно любезен с профессором. Две свободных запонки у его степной шеи и забавный картузик не говорят ничего. Этот человек видывал виды, в нем ленивое простодушие полководца. Они всегда обманчивы в жизни, – нас не проведешь, товарищ Директор. Где есть сила и уверенность, там разговаривает любезность…

Поджигатель имеет возле него вид начальника штаба при командующем войсками. Он ласково представил меня и шутливо отрекомендовал «как марксиста». Директор перебросился со мной несколькими словами, подмигнул Овидию и, хлопнув Поджигателя по плечу быстро поднялся по лестнице. Спина его мелькнула осанкой волжского грузчика. И вся свита потянулась за ней. А у профессора долго не сходила с лица удовлетворенная элегическая улыбка. Он заметно повеселел и говорил таинственно: они, собственно, давно знают друг друга и встречались в центре на специальных комиссиях; сегодня у них был длинный разговор; Директор прекрасно ориентирован в вопросах местного виноделия; в известных пределах, конечно… Профессор подчеркнул последние слова. Он жалеет, что прежде у них бывали кое-какие разногласия…