Иван Наживин - Рассказы и повести

— Алексей Павлович, голубчик, можно вас…

— О, Анна Петровна, весь к вашим услугам… — горячо перебил ее Алексей Павлович и ясно улыбнулся.

— Одна дама желает с вами познакомиться или, вернее, возобновить старое знакомство… — сказала, любезно улыбаясь, хозяйка, и показав рукой на стоящую рядом с ней гостью, спросила: — Не узнаете?

Алексей Павлович с любезной, хотя несколько неуверенной улыбкой, — точно он боялся улыбнуться слаще чем следовало, — вглядывался в лицо полной, несколько грубо, хотя и богато одетой дамы, с улыбкой смотревшей на него своими большими серыми глазами.

— Не узнаете? — засмеялась она. — Хороши вы, мужчины, нечего сказать!.. А когда-то ведь ручки целовал…

Алексей Павлович недоумевал, но улыбался, видя, что бриллианты гостьи были очень крупные.

— Простите великодушно, но… — развел он руками.

— А Веру Гурьеву забыли?..

— Веру?.. Гурьеву?.. — нахмурил брови Алексей Павлович, вспоминая, и вдруг воскликнул: — Да неужели же это вы?.. Вера?!. Не может быть!..

— Наконец-то!.. — засмеялась барыня, подавая ему руку. — А не скажи я, так и не узнал бы… А ведь ухаживал когда-то, ручки целовал!.. Ха-ха-ха…

И в манере говорить, и в смехе, и в бриллиантах, во всей фигуре гостьи было что-то самоуверенное, почти вызывающее: так держатся только люди, сознающие свою силу и желающие всюду, всегда и от всех признания этой силы. Даже на невзыскательного в этом отношении Алексея Павловича барыня произвела неприятное впечатление и, осыпая ее комплиментами, удивляясь, восклицая, он невольно вспоминал Веру и сравнивал ее с своей собеседницей… Узнав, что муж Веры Ивановны только что купил имение под N-ском, где будет строить большую фабрику, Алексей Павлович любезно осведомился о его фамилии и Вера Ивановна громко, самоуверенно, точно тряхнув мешком золота, назвала имя одного из известных капиталистов. Алексей Павлович почтительно поклонился.

Понемногу собеседники увлеклись разговором, стали вспоминать прошлое. Вера Ивановна громко смеялась над этими воспоминаниями смехом, в котором слышалась не грусть о прошлом, а легкое, снисходительное презрение к нему.

— Дури тогда много в голове было… «Идей» всяких… — сказала она. — Помните, вы стишки мне ваши показывали — поэ-эт!.. А ручки как целовали, а?.. Ха-ха-ха… Теперь уж не будете целовать?..

— И очень даже… Почему же нет? — протестовал Алексей Павлович. — И очень даже…

И взглядом он показал Вере Ивановне, что и теперь еще она может сойти за даму, приятную во всех отношениях. Та только рассмеялась.

Не нервный человек был Алексей Павлович, привыкший ко всему, но он не мог победить в себе чувства какой-то неприязни к Вере Ивановне; его раздражало в ней все, и громкий разговор, и самоуверенный смех, и ее шуточки. В полусумраке уголка гостиной, где они сидели, перед ним упорно всплывал образ бледной девушки с большими серьезными серыми глазами, с роскошной золотой косой, со стройным, гибким станом. Как далеко то время и как оно близко! И как изменилось все!.. Точно это прошлое и настоящее были не части одной и той же жизни, а два отдельных, совсем разных существования, точно те люди и эти были две разные породы, чужие, враждебные одна другой…

Алексей Павлович был в странном состоянии. Его неодолимо тянуло заглянуть в прошедшее, он ежеминутно задумывался, на минуту опять приходил в себя, бессознательно, по привычке, улыбался и опять задумывался. Ему было не по себе… Мир былого, воскресший вместе с бледным личиком стройной девушки, столкнулся с миром настоящего, миром поклонов, самодовольного смеха, богатых гостиных, — и это столкновение внесло разлад в душу Алексея Павловича. Этот разлад все усиливался, усиливалось желание посмотреть назад, вспомнить, побыть одному… Алексею Павловичу стало почему-то очень грустно. На минуту он освободился от этого состояния, взглянул на себя, как на постороннего человека, со стороны, и искренно удивился: «Что это со мной сегодня делается?» — подумал он.

Он старался слушать Веру Ивановну, поддакивал, улыбался, но его болезненное ощущение все усиливалось и усиливалось, и Вера Ивановна раздражала его все более и более.

Он вдруг встал и стал прощаться.

— Да куда это вы? — удивилась подошедшая хозяйка.

— Маленький визит необходимо сделать… — солгал Алексей Павлович. — Серьезный больной…

— Ну вот, больной… — отозвалась хозяйка недовольно и с милым цинизмом прибавила: — Не умрет… Подождет ваш больной… Посидите еще…