Иван Тургенев - Записки охотника. Накануне. Отцы и дети

Вместе с тем Тургенев далек от славянофильской или народнической идеализации крестьянства: в ряде рассказов он отмечает отрицательные черты в крестьянской среде, привитые веками крепостничества. Но еще Л. Н. Толстой справедливо заметил, что Тургенев искал в «простом народе больше доброго, чем дурного» [7] Л. Н. Толстой, Полн. собр. соч., т. 46, М. 1937, стр. 184. , что он сумел в эпоху крепостничества осветить крестьянскую жизнь и оттенить ее поэтические стороны.

«Записки охотника» — это прежде всего книга о русском народе, крепостном крестьянстве. Однако рассказы и очерки Тургенева охватывают и многие другие стороны русской жизни того времени.

Чрезвычайно важной темой «Записок охотника» является обличение как старозаветных помещиков-крепостников («Два помещика»), так и крепостников «культурных» («Бурмистр»). Типичность образа «культурного», «гуманного» крепостника-помещика Пеночкина вышла далеко за пределы тургеневской эпохи. В этом персонаже В. И. Ленин усмотрел впоследствии характерные черты помещиков-либералов, внешне культурных, а по сути своей заядлых крепостников (статья «Памяти графа Гейдена», 1907).

Только цензурные препятствия помешали Тургеневу дать в задуманном им рассказе «Русский немец и реформатор» сатирический образ широкого политического обобщения, раскрыть сущность николаевского полицейского режима. В рассказе должен был быть выведен «государственно мыслящий» помещик 3., который «все порядок водворял… А мужикам приходилось плохо». Замысел остался неосуществленным. «3. вышел у меня до того поразительно похож на Николая Павловича, что нечего было и думать печатать, цензура ни за что бы не пропустила» [8] Воспоминания Н. А. Островской. — В сб. «И. С. Тургенев в воспоминаниях современников», т. 2, «Художественная литература», М. 1969, стр. 73. ,— рассказывал писатель.

В «Записках охотника» намечены темы и коллизии, которые в дальнейшем будут развиты Тургеневым в «Якове Пасынкове», «Рудине» и в других произведениях. Так, в рассказах «Уездный лекарь» и «Смерть», написанных в 1848 году, наряду с повествованием о жизни «маленького человека» возникает волнующая писателя тема судьбы разночинной интеллигенции. «Люди они были хоть и неимущие, но образованные… на редкость», — рассказывает уездный лекарь о семействе своей пациентки. «Отец-то у них был человек ученый, сочинитель; умер, конечно, в бедности, но воспитание детям успел сообщить отличное; книг тоже много оставил». Этот мимолетный образ обращает нас к той демократической среде «сочинителей», которую Тургенев имел возможность наблюдать в кругу интеллигенции 40-х годов. От самой девушки из бедного, но «чрезвычайно образованного семейства», которой «с богатыми гордость запрещала знаться», также тянется нить к героям демократической литературы 60-х годов.

Образ бедного разночинца, возвышенного идеалиста, свито верящего в людей, в добро, в дружбу, любящего поэзию, воплощен в Авенире Сорокоумове из рассказа «Смерть». Образ его навеян Тургеневу воспоминаниями о трагической судьбе Кольцова. Примечательно, что рассказ о том, как спокойно, без страха принял свою безвременную смерть Авенир Сорокоумов идет вслед за рассказом о мужественной смерти русского крестьянина-дровосека.

В отдельном издании 1852 года Тургенев завершает «Записки охотника» поэтическим очерком «Лес и степь», проникнутым чувством гордости и восхищения перед красотой родной земли. Картины бескрайней русской степи, далеко раскинувшегося леса, любимых русскими людьми мест, «подобных тем, куда езживали богатыри наших древних былин стрелять белых лебедей и серых утиц» («Стучит!»), Тургенев создает как выражение могучих и непочатых сил своей родины, русского народа, его богатырского прошлого.

В «Записках охотника» утверждается реализм в творчестве Тургенева. В первых очерках и рассказах «Записок охотника» Тургенев избегает сюжетной сложности, видимо усматривая в этом известный пережиток романтической школы. Ему, как и другим писателям «натуральной школы» 40-х годов, авторам «физиологий», хотелось дать картины жизни в их простоте и непосредственности, без очевидного вмешательства поэтического вымысла.

В последующих рассказах становится менее ощутимым влияние физиологического очерка, усиливаются психологизм и элементы сюжетного повествования, все сильнее проникает в бытовую и пейзажную живопись «Записок охотника» тургеневский лиризм.