Иван Тургенев - Записки охотника. Накануне. Отцы и дети

О «Живых мощах» Тургенев писал Анненкову, что, воспользовавшись «уцелевшим наброском», он «оболванил его». Писатель исключил из поздней редакции сцену «видения» Лукерьи («тираду об освобождении»), в которой она благословляет крестьян на борьбу за волю (Письма, X, стр. 189, 193). Но и в редакции 1874 г. Тургенев в самом главном сохранил изначальный замысел о героическом русском характере, способном на великое «долготерпение» (до поры до времени), наделенном силой мужественно переносить самые тяжкие страдания. Исключив «тираду об освобождении», Тургенев ввел иной, едва ли не более острый сюжет — Лукерья, рассказывающая на особый, житийный лад легенду о Жанне д’Арк. Гибель легендарной героини Франции за свободу своего народа воспринимается тургеневской Лукерьей как идеал человеческого поведения, настоящий подвиг. В статье «Живые мощи». Житийная традиция и «легенда» о Жанне д’Арк в рассказе Тургенева» исследователь (Н. Ф. Дробленкова) не без оснований замечает,' что введение этой легенды в сюжет произведения в какой-то мере привносит в первоначальный замысел Тургенева дополнительные оттенки — с ней «появлялось утверждение гражданских идеалов его героини», а также и совсем новая для «Записок охотника» тема «сопоставления судеб и путей России и Европы» («Тург. сб.», вып. V, стр. 300).

В издание 1874 г. вошли двадцать пять рассказов, и с тех пор состав «Записок охотника» никогда больше не менялся.

Книга о русском крестьянине, о русском народе принесла Тургеневу всемирную славу. Вскоре после выхода в свет первого отдельного издания «Записки охотника» получили известность в Европе и Америке. Первые переводы «Записок охотника» стали появляться уже в 50-е годы во Франции, Германии, Англии, затем Дании и других европейских странах. Как справедливо утверждает М. П. Алексеев в своем исследовании «Мировое значение «Записок охотника», европейская известность книги Тургенева была также одной из причин разрешения в 1858 г. второго отдельного издания, ибо русская интеллигенция могла читать «запретное» произведение и в переводе на другие языки (см. сб. «Записки охотника», Орел, 1955, стр. 51).

Судьба переводов «Записок охотника» не совсем обычна. Первый их перевод на французский язык, выполненный Э. Шаррьером под вымышленным названием «Воспоминания знатного русского барина, или Картина состояния дворянства и крестьянства в русских провинциях в настоящее время», явился своеобразным орудием политической борьбы.

Перевод вышел в самом начале войны 1854 г., объявленной России Англией и Францией, и этим во многом объяснялась тенденциозность переводчика, а затем и французской прессы, стремящихся прежде всего возбудить в условиях войны неприязнь к противнику, то есть к России. Тургенев, не удовлетворенный и качеством перевода, и самой политической ситуацией, возникшей в связи с выходом первого французского издания, выступил с открытым письмом в газету «Journal de St. Petersbourg» (1854, № 475), в котором выразил свой протест (Сочинения, XV). Но даже этот далеко не блестящий перевод заставил французских писателей обратить внимание на автора «Записок охотника» — ив первую очередь Проспера Мериме, ставшего впоследствии не только популяризатором творчества Тургенева во Франции, но и другом русского писателя. В 1858 г. во Франции вышел перевод «Записок охотника», выполненный Ипполитом Делаво, личностью в высшей степени примечательной, одним из лучших славистов того времени, целиком посвятившего себя популяризации русской литературы на Западе. Перевод был сделан при непосредственном участии самого Тургенева. Это единственный авторизованный перевод «Записок охотника», что и значится на титульном листе книги: «единственное издание, авторизованное автором» (см. Ф. Я. Прийма, Новые данные о «Записках охотника» Тургенева во французской литературе. — Сб. «Записки охотника» Тургенева, Орел, 1955, стр. 331–356). Перевод Делаво особенно интересен тем, что в нем Тургенев восстановил некоторые цензурные купюры, сделанные в 1852 г., между тем как ни в одном из русских прижизненных изданий он не мог этого осуществить.

С «Записок охотника» началась известность Тургенева во Франции — их с захватывающим интересом читали Флобер и Жорж Санд, Мопассан и Альфонс Додэ, А. Дюма, Ламартин, Ипполит Тэн и Гизо, молодой Анатоль Франс. Для прогрессивных людей разных стран мира «Записки охотника» были своего рода «открытием России». Именно так восприняли книгу Тургенева Жорж Санд, Флобер, Мопассан.