Валентин Мошков - 2062 Исторические пророчества о будущем России

В конце рассматриваемого периода, за восемь лет до его конца, в 20 г. по Р. X., т. е. около рокового 43 г. периода появляются первые признаки начинающегося упадка. В уголовных процессах стал господствовать произвол, несмотря на старания Тиберия его устранить, явилось покровительство доносчикам и клеветникам, стало распространяться льстивое раболепство, а также погоня за титулами и мелочное честолюбие.

При обыкновенных условиях упадок в этом периоде бывает умеренным, но перед окончательной гибелью государства, как это было в Риме, он достиг

страшной напряженности, и его течение утратило свою обычную правильность.

Начало этого периода было совершенно правильно и своевременно, но упадок шел настолько усиленным темпом и отличался такой необыкновенной напряженностью, что достиг своего максимума на девять лет раньше срока, когда должен был кончиться период. Обычный ход государственной жизни нарушился, и упадок сменился несвоевременным подъемом, который продолжался тринадцать лет (со вступления на престол императора Веспасиана до смерти его сына императора Тита). Так как по закону равновесия несвоевременный подъем должен был возместиться таким же несвоевременным упадком, то он и последовал в следующее затем царствование Домициана, продолжавшееся восемнадцать лет и пришедшееся в новом полустолетии. Чтобы несвоевременный подъем сравнялся по числу лет с несвоевременным упадком, надо было бы от царствования Домициана отнять два с половиной года и прибавить к подъему. Сделать это мы имеем полное основание, так как начало царствования Домициана вполне носило черты подъема. Ему приписывают «некоторое округление границ и усовершенствование пограничных укреплений». Кн. Юлий Агриппа именно в это время расширил пределы римского владычества в Британии и задумывал уже овладеть островом Ирландией. Следовательно, с большой достоверностью мы можем принять, что несвоевременные подъем и упадок продолжались оба приблизительно по пятнадцать лет.

Упадок настоящего периода может по справедливости считаться образцом хорошего упадка по той напряженности, до которой дошли все пороки Рима.

Роскошь, мотовство и расточительность расцвели тогда пышным цветом. До бесконечной роскоши доходили, например, бессмысленные постройки императора Калигулы. Между прочим, он построил никому ненужный мост через залив длиною до пяти верст. По мосту была проведена шоссейная дорога, а по сторонам ее гостиницы и места для отдыха. Еще большая роскошь является в постройках Нерона, из которых самая замечательная его «Золотой дом». Он состоял из нескольких отдельных зданий, стоявших далеко друг от друга и соединенных колоннадами. На обширном пространстве были расположены луга, искусственные озера, виноградники, рощи с разными зверями и пр. Размеры главного здания были так велики, что внутри шли тройные перистили о тысяче колонн. Вестибюль был так высок, что в нем можно было поставить статую Нерона вышиною до ста футов. Стены некоторых комнат и синего дворца были выложены золотом, драгоценными камнями и даже жемчугом, а потолки блистали работами из слоновой кости. Картины и статуи для украшения были собраны со всей Греции. Архитекторы не останавливались ни перед какими расходами.

Но не одни только императоры роскошничали в своих постройках. Сенека порицает также роскошь частных лиц, которая сделалась обыкновенной даже для бань. «Во избежание прослыть бедняком, — говорит он, — никто не строит бани иначе как со стенами, выложенными александрийским и нумидийским мрамором с помостом, украшенным мозаичной живописью, с бассейнами, выложенными фассийским мрамором — явление, некогда редкое даже в храмах, — и с серебряными богатыми кранами. А в термах вольноотпущенников! Сколько тут статуй, сколько колонн, ничего не подпирающих, поставленных только для украшения, из одной лишь роскоши! Какие тут массы воды, с шумом текущей по ступеням!» По словам Плиния, изнеженные римские дамы имели даже бани, выложенные серебром.

То же самое и в одежде. Римские франты имели обыкновение обвешивать себя с ног до головы жемчугом и драгоценными камнями. У патрийцев было в моде носить при себе различные фигурки из янтаря, из которых некоторые стоили столько же, сколько живые люди. У Ювенала и в особенности у Петрония можно найти их яркое описание.

О роскоши пиров того времени свидетельствуете известный рассказ о Тримахионовом пире, принадлежащий перу Петрония. На пиру Тигеллина при Нероне устроен был огромный плот на озере, который во время пира двигался по озеру. Блюда на пиру были приготовлены из самых редких и дорогих лакомств, привезенных со всех концов государства. Позже, при императоре Вителлин, на каждый обед тратилось не менее двадцати тысяч рублей на наши деньги, а однажды приготовлено было одно блюдо, стоившее более пятидесяти тысяч рубелей.