М. В. Ломоносов: Сочинения (с иллюстрациями)

Слыть братом Гектору всей чести имя равно,
И в тот же впасть порок мне с Ахиллесом славно,
Оставил греков он, сестру твою любя:
Я то же сделаю и больше для тебя.
Ты удостой меня хоть взглядом, дорогая,
И посмотри, лице и очи примечая,
Возможно ли в моей груди таиться льсти?
И можно ль больше мне страдания снести?

Любезная моя царевна, дай отраду.

Я вам лишь наношу препятствием досаду!

Оставленну от всех одна ты не оставь.

К чему злой рок привел…

Теперь себя оправь…
Однако поспешай и обновляй ты Трою;
Забудь, что вечной срам туда пойдет с тобою.
Мои заслуги ты забудь и два венца,
И верность, и любовь, и совесть, и отца.
Но мне чтобы о сем и памяти лишиться,
Пойду, бессчастная… но где мне будет скрыться?

Я следую тебе, погибну иль спасусь.

Дражайшая, пожди, позволь…

Как я мятусь!
О коль свирепые в моем бьют сердце волны!
Противными страстьми и грудь и мысли полны!
Я жалостью к одной и нежностью пленен,
Другой заслугами и должностью вручен.
Смотря на первую, пронзен, позабываюсь,
Но, на другу взглянув, я в совести терзаюсь.
Любовь, желанье, стыд, отчаянье, боязнь
Воюют внутрь меня: о коль велика казнь!
Где мужество мое? где крепость неизменна?
Лежит от слабостей моих преодоленна!
О как ты развращен, бессчастной Демофонт!
Ах, лучше бы тебя покрыл волнами Понт!
Несчастье бы к одной тебя не обязало,
И сердце бы к другой без пользы не пылало.
Что делать уж теперь? и кто мне даст совет?

Скрепи, скрепи мой дух, возлюбленный Драмет!

Доколе, государь, ты будешь колебаться?
Доколе будешь в плен страстям здесь отдаваться,
Тогда как Греция того всечасно ждет;
Ужель Приамова наследства больше нет?
И ветры счастию ее споспешствовали,
Когда к сим берегам твой флот они пригнали.
И случай повелел, и Полимнестор сам,
Чтобы Приамов сын был отдан в руки нам.
Хотя еще он мал, но греков устрашает,
Что к нашей пагубе в нем Гектор возрастает.
Представь, когда на наш он устремлялся флот,
С мечем и с пламенем шумящим поверх вод.
Коль многие он слез и крови пролил токи
И раны наложил коль Греции глубоки!
Коль много славных он опустошил домов!
Коль много там сирот, коль много плачет вдов!
Все гречески цари с отцем твоим согласно
Тобою отвратить желают зло ужасно,
Чтоб стен Приамов сын, как он, не обновил,
Их детям и тебе потом бы не отмстил.
Но страсть твоя гасить те искры возбраняет,
От коих с прочими и твой град воспылает.
Себе и обществу страсть вредну истребляй:
Коль долго случай есть, отечество спасай.

Оставило оно при старости Тезея
И защищать его не хочет от Мнестея,
То должно инде мне прибежища искать
И вместо помощи за то ему отмщать.

Послушай, государь, речей моих спокойно:
Природе ли твоей начать сие пристойно?
Как может от чужих того желать Тезей,
Чего напрасно ждет от крови он своей?
Тебе отца спасти всего достоит прежде
И многих с ним царей не обмануть в надежде,
Которые тебя за верность наградят;
Когда ж преслушаешь, подумай, как отмстят!
Толь много царств покрыть все способы имеешь.
Филлида в путь с тобой спешит, что ты коснеешь?

Я выше бы всего Филлиду почитал,
Как Илионы б я на свете не видал!

Ты должен предпочесть благодеянье страсти,
Послушать Греции, отца покрыть в напасти,
И очи отвратить, и запереть свой слух
От всех мечтаний тех, что, твой смущая дух,
Препятствуют скончать страх общий с Полидором.
Дерзай и не мятись себе приятным взором.
И промысл для того тебе сей случай дал,
Чтоб сердце мужеско теперь ты показал.
Пред всеми греками я буду в том свидетель,
Коль сильну страсть в тебе попрала добродетель.