Андрей Брянцев: Слово о связи вещей во вселенной… говоренное… июня 30 дня 1790 года

Прежде нежели рассматривать будем всеобщую связь вещей во вселенной, за нужное почитаю предположить понятие об оной. Чрез вселенную разумеем мы не планету какую-нибудь, не землю, нами населяемую, ни солнечную систему, по все планеты, все солнца, кратко сказать, нее ограниченные вещи, и по токмо самые; существа, но также определенные сих содержания по времени и пространству; и потому вселенная, как определяют новейшие философы, ость чин всех вещей изменяющихся, как современных, так и одна за другою в бытии своем последующих и взаимное отношение имеющих [1] Разбирая сочинения древних философов, многие о мире, или о вселенной, находим мнения, не мало определений. Пифагор, начальник философов, по объявлению Плутарха, De placitis philosoph. [«О мнениях философов»], lib. II, cap. 1, Opp. tom II, pag. 886, мир называет περιοκὴν τῶν ὅλων, то-есть объятие всего. Посидоний, по свидетельству Диогена Лаэрция, lib. VII, cap. 1, мир назвал состоящим из неба и земли и пещей содержимых, или который состоит из богов, людей и вещей, для них сотворенных. Справедливее сих, как кажется, в бессмертных своих сочинениях определяет Платон, а именно в разговоре Τίμαιος ["Тимей"] ἡ περὶ φύσεος, vol. IX, pag. 301, d. edit. Bipont, τὸ γιγνόμενον μέν, ὄν δὲ οὐδέποτε, чином вещей, одна за другою последующих, начало и причину своего бытия имеющих. Новейшие философы почти все согласно чрез мир разумеют чины всех вещей современных и одна за другою последующих. Vid. Leibnit., in Theod. [Лейбниц, Теодицея], p. I, § 1; Wolfius, in Institut, metaphys. germ. [Вольф, Принципы немецкой метафизики], § 544; Bilfingerus, in dilucid. philos. [Бильфингер, Философские комментарии], § 139. .

Если связью почитаем взаимное вещей отношение, по силе которого одна другой довольную в себе заключает причину, то в существах ограниченных ясно усматриваем сочетание, гармонию, или согласие. Вообразим ли мы себе многие изменяющихся пещей чины, в одно время существующие, то каждая из них и приличном себе и надлежащем чине, в определенном также порядке представится. И поелику вещь может и к другому чину относиться, к другому порядку принадлежать, в ином месте и в другое время случиться, то сия возможность неотменно имеет причину, для чего она в сем находится порядке, к сему принадлежит чину, на сем месте и в такое время существует. Причина же сия необходимо должна находиться или и самой пещи изменяющейся, или в других современных и предшествующих: если будет в самой вещи переменяющемся, то по ней самой можем судить, для чего в сем чине, порядке, и сне время и на таком место находится, то-есть сама собою определяется так существовать, а не иначе; и посему другой чин и прочие помянутые обстоятельства для той вещи невозможны. Но, может быть, иные производят причину от воли всевышнего существа, все так устроившего и расположившего, чтобы каждая вещь бытие свое имела в пристойном ей чине, порядке, месте и в надлежащее время, то при сем случае смею вопросить: верховное опое существо находило ли предлежательную причину (rationom objoctivam) все так благоустроить, как примечаем, или нет? Если той причины но находило, то расположение его последовало и произошло от необходимости, почему все вещи были бы неизменны и перемене не подвержены, или никакой бы не было довольной причины устроения. Но как последнее опыту не соответствует, то утверждаю, что существо оное, все так учредившее, причину находило в вещах, между собою современных и одна за другою последующих, или в отношении взаимном. Следовательно, довольная причина, по которой всякая переменяющаяся вещь показанными определяется обстоятельствами, должна находиться в других вещах, современных или предшествовавших. Но где одна содержит причину другой, там находим союз, и потому изменяющиеся существа, как современные, так и последующие одно за другим, взаимно относятся и, следовательно, находятся в союзе.

Как ничто не может быть без довольной причины, то начала сего [2] Начала довольной причины изобретатель Лейбниц принял оное без всякого доказательства. К изобретению же того подал случай Архимед, который на предложенный ему вопрос, для чего не бывает перевесу, когда на обеих веской чашках равная находится тяжесть, ответствовал: «ибо перевесу нет довольной причины». необходимым есть следствием соединение всего во вселенной непрерывною цепью. Итак, нет ничего и оной уединенного, нет взаимного разлучения, ибо если бы уединенное существо находилось, то какую бы могли мы довольную представить причину, бытие оного утверждающую? Но как всевышнее существо в творении вещей не благоволило так одну от другой отделить, чтобы взаимного отношения не имели, то бытие и частные определения каждого существу всегда зависят от бытия и определений существ, им соответствующих или ближних.