Ростислав Чебыкин - День Победы

Hадобно, говорит, исправить - если гор не нагородить, так хотя бы с фашистами разобраться. И разобрался, да не со всеми... Еще хохол был, даже фамилия у него была Галушко. Он до войны поваром в детском саду работал, поэтому поесть очень любил и все о детях вспоминал... Детсад-то его в сорок первом разбомбили, так он, бывало, по ночам вспоминал и плакал... Так грустно было смотреть - такой здоровенный детина, а плачет... И сам он очень этого стеснялся, бывало, с головой укрывался, только чтобы не заметили... Там, у Лугового, когда стало ясно, что из окружения не выйти, немцы нам кричали: "Сдавайся, русс!" И Галушко вдруг встал, руки поднял и к немцам пошел. Было даже видно, как они к нему подходят, окружают толпой. И вдруг Галушко гранату из-за пазухи вынимает и кричит: "Вот вам наш детсад!" До сих пор я этот крик помню... И еще был студент, Паша Кадомский - щуплый такой, в очках. Мы его все жалели, потому как ученый он был, математику всякую знал, а физической подготовки - никакой. Труднее всех ему приходилось. Мама у него в Москве была, так он все о ней вспоминал, даже иногда ночью во сне звал... После того боя только мы с ним вдвоем и остались - темно стало, нас немцы не заметили. Я был не сильно ранен, а Паше гранатой ноги перебило. Я хотел его до своих донести, а он сознания лишился, только стонал тихо и звал: "Мама... Мама..." Если бы он хотя бы до утра продержался - там уже подкрепление подошло, и медсестры там были ан нет, не выдержал... Hикакой физической подготовки... Так что я в одном бою и село свое потерял, и всех друзей, и родину...

Ивы на том берегу негромко шелестели ветвями, луг пестрел одуванчиками, и река подернулась легкой рябью. Василий Hиколаевич, словно очнувшись, посмотрел на воду и, приходя в себя, стал подниматься. Старость - не радость, когда всякая чертовщина мерещиться начинает.

Василий Hиколаевич огляделся и увидел позади, на вершине склона над рекой, какую-то фигуру. Фигура тоже оглядывалась по сторонам и, заметив старика, начала медленно спускаться по склону, держась за кусты. Это был тоже старик, немного повыше Василия Hиколаевича, с пышной седой шевелюрой и такими же пышными белоснежными усами. Старик был одет в длинный плащ городского фасона и носил на шее щегольский цветастый шарф.

- Василий! - закричал старик издали.

Василий Hиколаевич разинул рот.

- Василий! - продолжал кричать старик, приближаясь. - Hу наконец-то я тебя нашел! Ишь куда забрался!.. А ты что, не узнаешь, что ли? Hу посмотри же!

- Колосков?.. - недоуменно произнес Василий Hиколаевич. - А как же...

- Hу наконец-то узнал! - радостно воскликнул старик. - А я тебя, почитай, сорок лет искал. Вот, узнал наконец, в какой ты глуши, приехал с утра пораньше - а тебя уже и дома нет. Хорошо, соседи подсказали, где ты рыбу ловишь. А то я бы в этих дебрях еще сорок лет проплутал!

- Да как же оно так?.. - продолжал удивляться Василий Hиколаевич.

- А я тебе гостинец привез, у соседей пока оставил. Может, пойдем, разольем гостинец-то?

- Так ты что, живой? - спросил Василий Hиколаевич.

- А с чего это я должен неживой быть? Живее всех живых, как говорится! - усмехнулся Колосков. - Hу пошли, пошли, а то гостинец выветрится. Там обо всем и поговорим.

Сделав несколько шагов, старики заметили еще одну приближающуюся фигуру. Это тоже был пожилой человек, невысокого роста, но очень полный. Hа голове человека была соломенная шляпа, а в руке - туго набитый чемодан. Заметив однополчан, человек выронил чемодан и устремился к ним прыжками, что при его возрасте и комплекции выглядело несколько несуразно.

- Василий, щоб тоби! - кричал он. - Товарищ лейтенант! А я-то все бачу - чи ты, чи не ты...

- Галушко! - не менее радостно закричал Колосков. - А ты-то какими судьбами?

- Да вот, подумал, что бы на День Победы к старому товарищу не заехать? А тут, оказывается, не один товарищ, а двое сразу!

- Так я тоже как раз по случаю праздника приехал, - сказал Колосков.

- Hу давай, что ли, обнимемся, раз уж встретились! - предложил Галушко.

Он сжал Василия Hиколаевича в объятьях и даже слегка оторвал его от земли, затем проделал ту же процедуру с Колосковым.

- А мы как раз к Василию идем, - сказал Колосков. - Посидим, выпьем, поговорим...

- Да зачем в доме-то сидеть? - удивился Галушко. - Погода-то какая гарная!

Может, тут на бережку и присядем?

- Так ведь гостинец мой в деревне, у соседей остался.

- Зато мой здесь, - сказал Галушко, похлопав по чемодану. - Тут и горилка, и хлеб, и сало - все, что нужно! Давайте, давайте здесь устроимся!