Александр Гаррос: Фактор фуры

- Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что?

- Хм. Если угодно.

«Вам дается список государств, в пределах которых вы вольны перемещаться, - все соответствующие визы у вас будут. Но никакого маршрута вам никто не составляет. Более того, даже вам не следует его себе продумывать. Ваша задача - ездить как можно более непредсказуемо, непредсказуемо для себя самого. Выбор каждой следующей точки в идеале должен делаться сугубо спонтанно. Желательно - даже обязательно - проводить в одном городе никак не более трех дней. Сразу оговоримся - возможности загорать месяц на Лазурном берегу у вас не будет; если вы засидитесь на одном месте, тем более таком, Фонд, естественно, прекратит перечислять деньги. Но мы рассчитываем, безусловно, на вашу добросовестность…»

Ну, Ривьера не Ривьера, но три допустимых дня я себе на релаксацию все-таки положил. И даже не из постсоветского паразитического рефлекса, а из насущной необходимости и вообще в интересах дела - прежде чем браться за него, мне нужен был хотя бы короткий психологический карантин… В конце концов, Турция в их перечне имелась, а прямо из нашего захолустья летают регулярные чартеры в Анталью - хрестоматийная сезонная миграция нынешнего так называемого миддл-класса: той прослойки родимого жлобья, у которой хватает на большее, чем разведенный спирт, но на меньшее, чем Пхукет.

В принципе, курортную парадигму я не воспринимаю. До такой степени, что ни разу в сознательном возрасте ни на одном пляже не появлялся. Но сейчас требовался именно шаг из колеи, сбой в модусе вивенди - тем более что последний, кажется, все равно себя иcчерпал…

Впрочем, ни на какие три дня меня не хватило. Унылый современный город, голый бесконечный пляж, равномерно утыканный лежаками, крошечные огороженные загончики в море - дальше не заплывать, раскатистый мат выгоняющих путом пивко подраскормленных соотечественничков… Я в шестой или седьмой раз тупо вылез из разъедающей глаза воды, огляделся, плюнул… и через час уже проходил сквозь раму металлоискателя в дверях автовокзала.

Почти сразу за городом дорога - между прочим, отличная - стала забирать вверх, завилась некрутым серпантином, пошла крутить через Западный Тавр: желто-коричневые скалистые горы без особой растительности, неглубокие ущельица, карьеры с экскаваторами, откуда поднимаются видимые за много километров шлейфы пыли, кажущейся туманом. Потом - постепенно скрадываемая сумерками пустая равнина, торчащие прямо из нее серые скальные горбы, стайками бродящие черные козы… Деревеньки под черепичными крышами, городки c непременным и непременно насупленным Ататюрком на главной площади.

Потом - гонка сквозь ночь, горящие диковинные названия заправок, серпантины, туннели, из которых вдруг выныриваешь на мост над пропастью - чтобы, миновав его, снова нырнуть в туннель. Молодой стюард в белых перчатках (при том, что линия была сугубо местная и, помимо меня и двух блеклых англоговорящих девиц наискось через проход, в автобусе ехала исключительно турецкая публика, и - по виду - не самого изысканного разбора) разносил чай и кофе, я брал кофе - спать казалось глупым, - но все равно в итоге заснул…

Проснулся я от трубного, с блатными подвываниями, женского мата - им кончалась добрая половина моих ночей у Светки. Нет, упаси бог, сама Светка ни при чем, но прямо за стенкой ее спальни, отменно, как в любом совдеповском серийном бараке, звукоизолированной, соседи устроили детскую - в результате я получил массу возможностей позавидовать недоступному мне покуда родительскому счастью.

«… Блядь, ты че, урод, ты языка русского не понима-аэшь?! Кому было сказано выключить воду?! Козе-ел тупорылый!!»

Матушке, авторше реплик, было лет двадцать пять, сынуле, адресату, - лет семь. Семейкой они там были крайне небедной - что называется, благополучной… Адресат хрипло заорал, послышались звуки ударов с оттяжкой, по громкости судя - бейсбольной битой. «Что?! Что ты сказал матери, еб твою мать?! Закрой рот, бля-а-адь!!!»

Я натянул на голову одеяло и снова отрубился.

Вторично меня разбудили пару, наверное, часов спустя - уже мужской голосишко, какой-то паскудно-медовый, источник которого находился непосредственно в комнате. Он шутил - с выражением и едва сдерживаясь, чтоб не прыснуть самому:

- … Звонок врачу-гинекологу: «Привет, ты где?..»

Я вывернул морду из подушки. На телеэкране имел место страшно довольный пухловатый хлюст с насекомыми усиками. «… Так бы и сказал, что на работе!» Механический гогот аудитории.