Андрей Амальрик - Открытое письмо А Кузнецову

Вам показался наивным заданный Вам кем-то на Западе вопрос: почему в СССР народ не заменит правительство, если оно якобы так плохо? Мне этот вопрос кажется совершенно разумным. Я бы ответил на него так: народ не заменит правительство не потому, что правительство хорошо, а потому, что плохи мы сами - мы пассивны, невежественны, боязливы, даем обмануть себя примитивными мифами и опутать бюрократическими путами, позволяем уничтожить наиболее активных наших граждан, в большинстве своем не понимаем своего положения, наша интеллигенция подкуплена, запугана и лишена моральных критериев, однако постепенно мы начинаем находить в себе силы - и это значит, что рано или поздно многое можно будет изменить.

Но Вы говорите не так. Вольно или невольно Вы хотите создать впечатление, что всякая борьба бесполезна и те, кто "шумно борется", все же в большей или меньшей степени тоже лицемерят, выступая "за советскую власть", лишь против отдельных или всех ее недостатков, как Синявский или Солженицын - и тем не менее Синявский сидит в тюрьме, а Солженицын "затравлен и измучен". Вы же, будучи вообще против этой власти и потому "подлинной оппозицией", - молчали и делали то, что Вам прикажут.

Я думаю, что все это неправда. Едва ли слово "советский" само по себе такая уж хорошая защита от режима. Быть может, режим видит самую большую опасность как раз в тех, кто говорит, что они "за советскую власть", но подразумевают под "советской властью" совсем не то, что хочется режиму. Не зная лично ни Синявского, ни Солженицына, насколько искренна их общественная позиция, я судить не могу. Но она, как мне кажется, во всех случаях заслуживает только уважения, равно как позиция Даниэля и многих других. Что касается их книг - а Солженицына я считаю наиболее значительным современным русским писателем - то я полагаю, что они не советские и не антисоветские, а просто литература, которая хочет быть свободной. И, судя только по его книгам, нельзя сказать, что Солженицын "затравлен и измучен" - он производит впечатление человека, способного противостоять травле, он уже однажды сохранил свою внутреннюю свободу в тюрьме и, видимо, сохранит, если его еще раз посадят. В этом все мы можем черпать силы.

И когда Вы говорите, что хотите писать свободно и для этого бежали на Запад, я Вас понимаю и к той прагматической трезвости, с какой Вы сумели это сделать, отношусь с уважением, но когда Вы пытаетесь доказать, что Ваша "тайная ненависть" и явное сотрудничество здесь были "подлинной оппозицией", косвенно намекая тем самым, что оппозиция Синявского или Солженицына - мнимая, и в то же время выступаете на Западе ходатаем за эту оппозицию, то мне кажется, что Вы ставите себя в фальшивое положение.

И едва ли КГБ, как это Вы пишете, сумеет уничтожить "самиздат" за два дня и играет с ним, как сытая кошка с мышью. Может быть, и за два часа КГБ сможет арестовать десятки распространителей "самиздата" - и то, что КГБ этого не делает, говорит, как мне кажется, не о его игривости - хотя игра и идет, - а о той неопределенности, в какой пребывают КГБ и режим в целом. Да кроме того, "самиздат" распространяется не среди единиц, как Вы пишете, а среди тысяч. Мне кажется, что та жалкая роль, в которую КГБ поставил Вас и многих Ваших коллег, невольно заставила Вас переоценить его могущество. Вы пишете, что мы живем в орвелловском мире, но если это так, то Вы Вашей покорностью и мистическим отношением к КГБ внесли свою лепту в этот мир. Но, как бы то ни было, теперь Вы попали в иной мир и принесли Вашу "тайную ненависть" туда, где она может стать явной, но - увы - не вызовет ни ответной ненависти, ни ответного горячего сочувствия, скорее сочувственное любопытство, но иногда, как Вы уже убедились, и любопытство неприязненное.

И в связи с этим я хочу сделать Вам свой второй упрек.

2

Создается впечатление, что на Западе многие очень плохо представляют себе действительное положение в нашей стране, в частности положение писателей. Происходит это, возможно, потому, что людям, с детства воспитанным на иной культуре и иных общественных принципах, так же трудно понять чужой мир, как трудно сразу заговорить на чужом языке, и еще потому, что информация о многих сторонах нашей жизни на Запад вообще не поступает или поступает в очень малых количествах, вдобавок те, на чьей обязанности лежит снабжать Запад информацией, сознательно или бессознательно ее искажают. Поэтому не только право, но и долг каждого русского, кто хочет, чтобы общественное мнение Запада лучше поняло его страну и даже своим авторитетом помогло достижению для нее большей свободы, долг такого русского честно информировать независимое общественное мнение о том, что у нас происходит. Информировать, но не искать сочувствия и тем более не пытаться вызвать жалость, как это, мне кажется, пытаетесь делать Вы.