Сергей Довлатов - Письма Сергея Довлатова к Владимовым

У нас все более или менее по-прежнему. Дочка [118] Екатерина Довлатова (род. в 1966) — с 1977 г. в эмиграции, закончила Лондонский университет, специалист по русской литературе со своей рок-группой где-то в Европе. Мы получили от нее открытку, похожую на те, что слал Билл Гортон — Джейку Барнсу в романе «Фиеста»: «В Германии было неплохо, в Голландии тоже ничего, но лучше всего было в Швейцарии» [119] В начале восьмой главы «Фиесты» Хемингуэя о Билле Гортоне сказано: «Он писал, что в Вене чудесно. Потом — открытка из Будапешта: „Джейк, в Будапеште чудесно“. Потом пришла телеграмма: „Приеду в понедельник“.» И т. д. — в переводе В. Топер, которым был увлечен С. Д. в начале 1960-х. . Ради такой открытки от собственной дочери стоило эмигрировать.

В Нью-Йорке засилье советской интеллигенции. Есть мнение, что Горбачев (так считает один наш знакомый) решил компенсировать вывод войск из Афганистана — вводом сов. интеллигенции в США. Закономерность такая: чем умнее приезжий, тем мрачнее его речи. Но Вы это все и без меня знаете.

Кто-то из ленинградцев рассказал мне такую историю. Якобы Горбачев был на спектакле, скажем, Марка Захарова, позвонил ему ночью и говорит: «Пердуха!» Тот немного растерялся, но подумал: «Может, у партийных жаргон такой, пердуха — в смысле гениально!» В конце концов выяснилось — «пир духа» [120] Анекдот в слегка измененном виде включен в «Записные книжки» С. Д. .

Битова повидать не удалось, им заведует Алешковский, с которым я давно поругался. Да и не так уж мы близко знакомы.

«Филиал» пришлю, как только издам, а когда издам, не вполне ясно: ибо с «Руссикой» я поругался тоже. Но что-нибудь придумаю, не спеша. Тем более что нет ощущения «крупной творческой удачи». Так сказал о своей последней книге поэт Кленов-Купершток [121] Арон Ильич Купершток, псевд. Андрей Кленов (род. в 1920) эмигрантский поэт. Между прочим, в «Иностранке» ему приписаны такие строчки: «Наследник Пушкина и Блока, / я — сын еврея Куперштока!..» .

С увядающей блондинкой пришлось расстаться по настоянию моей жены Лены, но контракт к этому времени уже был подписан. Все это очень грустно, надо было мне с Анитой просто подружиться, потому что она милая, умная и ни разу в жизни не солгавшая американская женщина. Но как всегда я со своей советской низостью все испортил.

Обнимаю ваше семейство и надеюсь хотя бы раз в год с вами видеться. Такое ощущение, что не удалось как следует поговорить.

Будьте здоровы.

С. Довлатов

17 окт. (1988)

Дорогие Наташа и Георгий Николаевич!

Не дожидаясь ответа, продолжаю морочить вам голову. Дело в том, что я получил письмо от Маши Гладилиной, в котором сказано: «Звонила Наташа Владимова, встревоженная. До нее дошли слухи, будто бы вы сняли свою подпись под письмом в защиту Владимова. Мы с Толей сказали, что этого не может быть».

Маша права — этого не может быть и не было. Когда-то я таковое письмо (в деле с «Гранями» и НТС) подписал, вернее — счел за честь подписать, и больше никогда мне никто никаких писем в защиту Владимова подписать не предлагал.

Если какое-то новое письмо в какую угодно инстанцию и по какому угодно поводу (в защиту Владимова) существует, то я прошу поставить под ним и мою подпись. Если это письмо уже опубликовано, то я прошу сообщить мне — где именно, и я немедленно отправлю туда частное письмо в поддержку прогрессивных сил. Я знаю, что моя подпись не принадлежит к числу самых весомых, но для меня самого важно не оставаться в таких случаях в стороне.

В любом конфликте творческой личности с любой, самой дивной, нетворческой организацией я всегда на стороне творческой личности.

И еще одна просьба, на которую я, вроде бы, имею право как любящий и уважающий вас человек. А именно: поскольку не все меня очень любят, то если вы услышите о какой-либо моей неблаговидности в отношении вас, прежде, чем верить этому, удостоверьтесь у меня, что тут что-то не так. Я не хочу выяснять, кто сказал вам про снятую подпись, но в будущем прошу ничему подобному не верить.

Обнимаю вас.

С. Довлатов

3 ноября (1988)

Милая Наташа! Рад, что недоразумение с подписью устранилось.

Соображения Г. Н. относительно «Нового журнала», переезда в Америку и т. д. — принимаю на 75 %, остальные 25 % выражают мою горечь по поводу того, что вы так далеко. А с другой стороны, у Толстого в «Смерти Ивана Ильича» один герой жалуется, что на похороны ехать далеко, а другой персонаж возражает: «От вас все далеко. Вы, сударь, за рекой живете…»